Гаер. Она должна была встретиться с ним.
— Отдых, — шепнул Гиро рядом с ней. Он не сражался, а был с целителями, вытаскивал раненных вместе с другими молодыми волками.
Динь вздрогнула и очнулась. Действительно, Тристан и Аграэль укладывали волков.
Они уже забрались очень высоко. Подножия гор не было видно из-за тумана, и стало намного холоднее, чем было внизу. Еще чуть-чуть, и они преодолеют самую высокую точку гор, а потом вниз и вниз, до тех пор, пока равнодушная морская вода не отрежет путь к спасению.
Динь легла неохотно. Она пребывала в странном возбуждении, в полузабытьи-полуяви, и ей хотелось идти, идти навстречу судьбе.
«Я, должно быть, заболела», — сказала она себе, хотя и знала, что это не так.
Гиро ушел к отцу, и только Вент прижимался к волчице боком, но она не чувствовала в нем тепла. Он словно становился все более чужим, и это пугало.
Она и не заметила, как уснула. А проснулась от трубного воя вожака:
— Вставайте! Поднимайтесь скорее! Атака!
Было еще темно, и все суетились и носились туда-сюда, казалось, абсолютно бесцельно. Темна была зимняя ночь, но еще темнее оказались силуэты Черных Волков, решившихся на свою вылазку.
— Бежим, Динь! — крикнул Вент, и волчица, подхватив доспехи, помчалась за остальными. Что-то изменилось, она заметила это, когда бросила быстрый взгляд на запад, но не могла понять, что…
Они мчались всю ночь, до самого рассвета, пока угрюмый Тристан не приказал отдохнуть сколько получится. Потому что Черные Волки бежали тоже. Они уже не боялись засад и не собирались осторожничать, ибо у них был страх куда сильнее.
Серые Волки шли быстрее, намного быстрее, чем раньше. Они больше не двигались прямым рядом, а образовали что-то вроде полукруга. Только сейчас Динь увидела, как их много. Куда не глянь — кругом туман, туман, туман… И перед туманом — Черные Волки с оскаленными пастями, догоняющие уставших живых.
Тристан видел это. Все, что он мог дать — несколько десятков минут для того, чтобы бойцы смогли попрощаться друг с другом перед последней битвой. Целители превратились в воинов — лечить больше никого бы не потребовалось. Динь надела доспехи. Они сверкали на рассветном солнце, и волчица почувствовала на себе тяжелый пронзительный взгляд. Ни минуты ни колеблясь, она встретилась с Гаером глазами.
— Гиро… Мой мальчик, мой мальчик… — шептал где-то Такес сыну, а тот ободряюще тыкал его носом в плечо. Кругом волки прощались друг с другом. Аграэль отыскал Квинта и теперь говорил ему что-то серьезное, а тот невпопад кивал. Тристан смотрел на всех с валуна. Черные Волки приближались, гонимые наполовину страхом, наполовину — жаждой крови.
— Бойцы, приготовьтесь! — провыл Тристан. Он, наверное, должен был сказать что-то, но нужные слова никак не шли на ум. Впервые вожак Туманной стаи будто онемел. Милк потерлась узкой мордой об его плечо.
Бок о бок, они сошли вниз, чтобы принять участие в бойне наравне с другими и умереть рядом со своей стаей.
И грянула настоящая битва! Лязгнули, ударившись друг об друга клики, воздух наполнился боевыми кличами, черный туман распростерся возле волчьих лап. В этом тумане мелькали силуэты: они то и дело сцеплялись друг с другом, расходились, порой кто-то, обессилев, валился на камень, чтобы никогда не подняться больше. Черных Волков осталось меньше, чем простых, и на каждого из них приходилось по три-четыре противника, но ненависть, которую испытывали враги к ним: ненависть за сожженные и потерянные логова, за убитых детенышей, за замученных братьев питала Черную Стаю, и они с легкостью расправлялись со своими противниками.
Динь стояла на узком высоком валуне и смотрела вниз. Куда бы она не кинула взгляд, кругом волки убивали друг друга, воздух наполнился соленым и острым запахом крови собратьев. Ей хотелось закричать и убежать, но она стояла, крепко впившись когтями в камень и высоко подняв голову. Среди всего этого шума, боли и смертей она искала одного-единственного волка.
Их взгляды встретились. Снова. И Динь почувствовала, как закипает ее кровь и как слова рвутся из глотки. Она подняла морду к небу и завыла. Пронзительный звук прокатился по полю боя. А потом она крикнула:
— Гаер!
И волк, шептавший уже что-то своим соратникам, может быть, готовый отправить за ней убийц снова, поднял голову и остановил рванувшихся было вперед волков.
— Динь… — Вент легко потянул волчицу за ухо, — не надо…
— Не над-до, Динь, — раздался низкий голос у нее за спиной. Не веря своим ушам, волчица развернулась. Перед ней черной громадой шерсти возвышался Нат.
— Натиуш! — она метнулась к волку, прижалась мордой к его холодной груди, — ты вернулся!
Волк помолчал, запоминая новые ощущения, которые подарили ему объятия, а потом подтвердил:
— Д-да, я вернулся.
Голос его показался Динь живым и взволнованным, и, подняв морду, она увидела в прежде безразличных глазах что-то новое, что-то другое. А Нат, тем временем, продолжил:
— Я х-хотел у-узнать тьму и с-свет, но стоило мне раск-крыть пасть над беззащит-тным, как г-грудь мою словно пронзили тысячи клыков. Я ув-видел их боль, принял ее, и п-понял, что не хочу этого д-делать. И не п-позволю, чтобы кто-то еще д-делал это. Мое место там, где сражаются за д-добро. Мое место здесь.
Он посмотрел на Динь.
— И т-теперь я п-пойду и убью Г-гаера.
— Нет! — воскликнула Динь. Нат взглянул на нее удивленно:
— Он з-зло, он чистое з-зло, он уб-бил своего Ст-терна. Я уб-бью его и з-закончу войну.
— Прошу тебя, — твердо сказала Динь, — идем со мной. Помоги мне добраться до Гаера живым, но не трогай его. Дай мне попробовать закончить войну другим способом.
— Динь! — воскликнул Вент, — все, что он хочет — это убить тебя!
— Нет, — волчица покачала головой, — этого хочет не он, а Дементозард. И если мне удастся убедить Гаера…
Она обвела друзей взглядом. Те молча кивнули. Нат шагнул вперед…
— Стой! — окликнула его Динь, — помоги мне, Вент.
Вент понял ее с полуслова. Он принес шлем, а Динь принесла доспех.
— Туам был крупным волком, — пробормотала Динь, прилаживая доспех к Натиушу, — давай-ка застегнем вот это здесь…
Вент молча помогал ей. И когда они отошли, перед ними предстало ужасное и потрясающее зрелище. Черный, словно ночь, волк в сверкающей серебряной броне.
— Настоящий воин, — прошептала Динь. На глазах ее выступили слезы.
— Воин Света, — улыбнулся Вент. Натиуш оглядел себя, и выпрямился.
— Я готов сражаться.
Динь кивнула:
— Идем.
Они пошли вниз, сначала медленно, а потом побежали. На спине Динь сидел Вент, крепко ухватившись за нее когтями, а впереди мчался Натиуш.
Звеня доспехами, он влетел в битву как нож в масло. Ничто не смущало его, и черный туман был не властен над ним, ибо волк в доспехах чувствует меньше, нежели его собратья. Он сорвал со спины какого-то Призрачного воина Черного Волка и отшвырнул его на камни, так, что тот не встал больше. И помчался дальше. Динь бежала за ним, она видела перед собой только одну цель — алые глаза Гаера.
Гаер вздрогнул. Невероятный боец, появившийся из ниоткуда, расшвыривал его волков, словно те были старыми сухими костями. Он дивно сверкал на солнце и слепил, и вдруг волк осознал, что это был Натиуш, одетый в доспех. А за ним по пятам следовала белоснежная волчица с птицей на спине.
Стыд, боль, страх пронзили темное сердце Гаера. Его собственный Стерн словно поднялся из небытия, и впился в его глаза укоризненным взглядом:
— Что же ты наделал?.. — будто наяву услышал Гаер его голос.
— Повелитель? — один из волков, которые должны были защищать своего вожака, настороженно посмотрел на Гаера. Тот встал. Черный доспех на его спине тускло звякнул.