— Уничтожьте его, — он указал на Натиуша, — убейте его любой ценой.
— А что с белой волчицей Динь? — спросил волк.
— С ней я разберусь сам, — Гаер мрачно сверкнул глазами. Ничего больше не спросив, его волки рванулись в бой. Вожак поморщился: в спину тянуло неизвестностью, которую несли за собой Серые Волки. А впереди… Впереди была встреча с прошлым. И он шагнул ему навстречу.
— Нат! — крикнул Вент, когда Черные Волки понеслись прямо на них с Динь. Натиуш обернулся и рванул им наперерез. С десяток гибких сильных тел смешались в кучу и покатились клубком по камням.
— Нат! — встревоженно воскликнула Динь, и вдруг почувствовала Гаера совсем рядом… Он стоял напротив и смотрел на нее алыми горящими глазами.
— Ну, здравствуй, — прошипел он, — маленькая белая волчица Динь… Ты пришла ко мне умереть?
— Здравствуй, Гаер, — ответила Динь, — я пришла тебе помочь.
Они стояли друг против друга, гордо подняв головы и смотрели друг другу в глаза.
— Помочь мне? — переспросил Гаер, — почему ты решила, что я нуждаюсь в помощи? У меня есть сила — разве мои воины не режут ваших, как новорожденных оленят? У меня есть власть — разве твоя подружка Ита не подчинилась мне всем телом? Не стала моей рабой, без права на повиновение?
— Она пришла ко мне…
— Я ее к тебе привел! — воскликнул Гаер.
— Это — ложь, — спокойно заметил Вент, — ты мог указать ей дорогу, но идти она хотела сама. И она шла не за тем, чтобы убить Динь.
При звуке голоса Стерна Гаер задрожал всем телом, а потом… улыбнулся.
— Откуда тебе знать это, птичка?
— Я просто знаю, — был ответ.
— Стерны, — протянул Гаер, — все они знают… Все они помнят… Скажи, Динь, тебе никогда не хотелось убить своего? Они же просто невероятные зануды.
Волчица гневно сверкнула глазами:
— По меркам Севера ты совершил ужасное преступление. И был наказан своим безумием. Стерны — наша мудрость. Они оберегают нас, чтобы мы шли ровно по тропе, и не срывались в пропасть.
Гаер визгливо рассмеялся.
— Но ты еще можешь заслужить прощение, — продолжила Динь, — останови войну. Раскайся, Гаер. Доживи свой достойно век и предстань перед судом Великих. Пусть…
— Есть лишь один Великий! — прорычал Гаер, — мой повелитель Дементозард, и он сильнее всех других! Посмотри вокруг, волчица. Что ты видишь? Десятки волков, убивших своих детей в погоне за Силой — разве это не тьма? Она вокруг, ее больше, она давит вас… Она единственное, что имеет власть в этом мире. Она проста и понятна: убей, или убьют тебя. Воруй, или будешь обокран. Покажи силу, иначе станешь слабым. Прощение, раскаяние — все это выдумки слабаков, которым только и остается что жить, в надежде на вечную пощаду. Соглашусь, забавно использовать это в своих целях, но прощение и милосердие никогда не станет законом.
Гаер подошел к волчице и встал рядом с ней, так близко, что она чувствовала холод его брони.
— Посмотри на битву, Динь! Сколько тут нашей Силы. Почему? Потому что здесь столько мести. Месть, она ведь так же проста и понятна, как Тьма. Если ты был обижен, обидь в ответ. Спроси у любого волка здесь: готов ли он простить нас? Ведь мы убили его детей, отняли его дом, и у него есть полное право нас ненавидеть. И он ненавидит. Питает нас своей ненавистью. И он умирает. А если бы простил… Тоже бы умер… Потому что истинная сила не нуждается в прощении. Она берет, то, что хочет, и ей плевать, будет ли добыча милосердной. Только тьма дает нам силу.
Динь стиснула челюсти. Словно черный морок впервые в жизни лег ей на разум, но она вспомнила свои разговоры с Дементозардом, когда он приходил во снах, и вспомнила, на какую дорогу она встала, поклявшись смертью Туама, и вспомнила Квинта, умирающего от жажды мести, и искалеченную тьмой Иту, рухнувшую с обрыва вниз, в море.
— Ты не прав! — звонко воскликнула она, — если бы ты был прав, я была бы мертва! Но я жива и стою рядом с тобой. Я помогала и просила помощи, я прощала и была прощена, я была милосердна и это воздавалось мне. Тьма не единственная сила, хоть она и проста. Ита поняла это, поэтому она пришла ко мне. Натиуш понял это, поэтому он вернулся. Мир не может быть только черным, нет. То, что я видела на своем пути всегда доказывало это. А ты ошибаешься, Гаер, ты не прав. И я могу тебе это доказать. Останови войну. Останови кровь. Останови смерть.
Она посмотрела на Гаера с состраданием:
— Ты потерял свой путь, когда потерял своего Стерна… Мудрости Вента хватит на нас двоих. Мой северный брат. Вернись в стаю.
Гаер опустил голову.
— Ты говорила, что я безумен, — тихо пробормотал он, — но посмотри на себя. Не безумна ли ты сама? Расскажи любому волку о том, во что ты веришь, и он поднимет тебя на смех, даже если он не служит Тьме. Потому что он знает, нет всепрощения, нет всемилости, мир жесток, пусть даже и не так темен, как я о нем сказал. Своя жизнь, своя боль дороже, и покуда это так, твоего светлого будущего не наступит никогда. А это будет так до скончания веков. Потому что-то, о чем говоришь ты — это тоже безумие. А знаешь, почему ты безумна, хоть и стоишь по другую сторону от меня? Потому что твой Стерн — не настоящий!
Динь вздрогнула и отшатнулась от Гаера, и заметив это, он снова рассмеялся.
— Ты лжешь! — крикнула Динь.
— Я столько времени осязал своего Стерна наяву и в бреду, что был яснее яви. Я помню их запах и помню их голоса, я помню чувство, которое испытываешь рядом с ними. Твой Стерн — фальшивка. Морок! И на Нате не твои доспехи, верно? Ты слишком мала.
Динь беспомощно обернулась к Венту. Тот молчал. Не пытался оправдаться или опровергнуть слова Гаера.
— Ты не принес мне доспех… — прошептала Динь, — почему? И я чувствовала, что ты лжешь мне. Но о чем? Вент, пожалуйста, скажи, что это неправда! Скажи это так, чтобы я поверила!
Вент молчал. Динь покачала головой:
— Нет… Нет… Тогда скажи, кто ты?
— Всему свое время, маленькая волчица, и время для правды еще не наступило, — мрачно произнес Вент, — но оно скоро. Видишь туман? Он приближается.
Динь обернулась к туману.
— Осторожно! — крикнула она, но было уже поздно. Гаер, стоявший к нему спиной, не успел отпрыгнуть. Серая мгла коснулась его хвоста, и волк разинул пасть словно от невыносимой боли, да так и замер, окутанный дымкой. Пропало его тело, голова, и последний раз сверкнули алые глаза.
— Гаер! — крикнула Динь, потянувшись к туману и тут же отшатнулась, — Вент…
— Серые Волки идут быстрее, и конец близок, — отрывисто сказал Стерн, — И ты узнаешь ответы на все вопросы.
Динь посмотрела на Стерна со странной смесью недоверия, обиды и горечи:
— Надо найти Натиуша, — наконец выдавила она.
Битва утихала. Все меньше оставалось и простых и Черных Волков. Кое-где еще вспыхивали стычки между израненными бойцами, но очень скоро один из них или оба сразу ложились неподвижно на камень, чтобы больше никогда не подняться. Динь оглядывалась по сторонам, но Натиуша нигде не было видно. Нигде не сверкал его доспех.
И Динь поняла, что искать могучего черного волка нужно среди мертвых.
Как в бреду она шла, спотыкаясь и вглядываясь в изуродованные, истерзанные тела и морды воинов. Вповалку, уснув последним сном лежали Черные и простые волки, и среди них Динь узнала Тристана и Милк: они лежали рядом, окруженные мертвыми врагами, бок к боку. Узнала она смешливого Гиро — у него не хватало глаза, и бока были изорваны в кровавые клочья. Недалеко, вытянувшись, словно спешил на помощь сыну, лежал Такес, в его застывшем взгляде замерла боль. Аграэль и Квинт сражались плечом к плечу и пали рядом, и Динь видела, что даже мертвого Квинта Аграэль пытался защитить, накрыв его своим телом.
Среди Черных Волков ей тоже попадались знакомые, те, кто раньше были в Кровавой стае. Нара, гордая волчица — лежала скорчившись, с разорванным брюхом, словно стараясь зажать в себе смертельную боль…
— Динь, гляди, — тихо произнес Вент, и волчица посмотрела туда, куда он указал.
Груда мертвых тел Черных Волков, а на них огромный волк в сверкающем доспехе. Даже запятнанный кровью звездный металл сиял на солнце.