Где-то на полпути они столкнулись с Карваном.
— Здравствуй, брат, — серьезно поздоровался тот с Туамом. — Здравствуй, Динь!
Динь неловко кивнула. Она еще не понимала, чего ждать от этого Карвана. Тот тоже сильно изменился, так же, как и его брат, но если Туам раздался в плечах и казался настоящим воином, с сильными лапами, острыми клыками и широкой крепкой грудью, то Карван рядом с ним был легок, гибок и изящен, словно полярный лис. Глаза его сверкали.
— Я был неправ, — коротко сказал он Динь. — Никак не мог найти время, чтобы сообщить тебе об этом. А теперь простите, я тоже чувствую Звездный След.
И он свернул в сторону, загадочно сверкнув глазами напоследок.
— Звездный след? Что это? — спросила Динь, но Туам словно не слышал ее. Он бежал, ровной рысью, все так же глядя на небо и, казалось, даже принюхиваясь. Динь тоже повела носом, но не почувствовала ничего необычного.
— Там! — наконец, коротко сказал волк и бросился бежать из-за всех сил. Динь едва поспевала за ним.
Это была безумная гонка. Казалось, что лапы сами несли Туама, и иногда Динь даже сомневалась в том, что он касается ими земли. Ведомый каким-то ему одному ясным запахом, он мчался и мчался вперед, словно неудержимая стрела.
И остановился так резко, что Динь чуть не налетела на него.
— Смотри, — прошептал он, указывая мордой на небо. Динь пригляделась.
Медленно что-то (а, точнее, кто-то) опускался к земле. Порой он сверкал, словно сталь, а порой слепил своей белизной, словно одинокая огромная снежинка.
— Прости, Динь, — сказал Туам. — Дальше я один. Я вернусь.
И он пошел, медленно, не отрывая взгляда от падающей снежинки. Или звезды. Динь покорно осталась ждать его.
Динь казалось, что Стерн вот-вот должен был коснуться земли и уже давно увидеть Туама, и познакомиться с ним, но время шло и шло, а Туам не возвращался. Динь легла на землю и опустив голову на лапы, задремала.
Ей снился мягкий и волнующий сон. Словно бы она оказалась на берегу огромного темного моря, которого никогда не видела, но о котором много слышала. Динь стояла на утесе, очень похожем на Лапу Стерна, но все равно незнакомом и чужом. А еще на утесе росло огромное Древо.
Небо было совсем серым, как будто на землю опускались зимние сумерки. Волчица зябко поежилась. Ей захотелось подойти к самом краю обрыва, и она уже сделала пару шагов, как вдруг что-то привлекло ее внимание.
— Динь, — услышала она голос с Древа и робко подошла к нему. На одной из могучих ветвей сидела Золотая Птица. Волчица узнала бы ее сразу, даже если не разу бы не слышала о ней. Это была Мать всех Стернов.
Динь низко наклонила голову в знак почтения.
— Динь, — печально сказала птица. — У меня нет для тебя сына.
Динь почувствовала, как рвется от отчаяния ее сердце. Она подняла на птицу полный слез взгляд.
— Но… почему? — только и смогла спросить она. Однако Птица оставила ее вопрос без ответа и лишь повторяла:
— Динь! Динь!
А потом раздался шелест перьев, и к волчице полетели десятки, сотни, тысячи белоснежных Стернов. Их крылья хлопали у самых ее ушей, и она зажмурилась, оглушенная этими звуками.
— Динь!
Волчица открыла глаза. Перед ней стоял Туам. Нет, это был не Туам. Голос был его, но перед Динь стоял совсем незнакомый взрослый волк в сверкающих серебряных доспехах. Динь вскочила на лапы и отшатнулась. На плече у незнакомого волка сидела незнакомая птица.
— Что такое? — спросил волк голосом Туама. — Динь! Это я!
И он шагнул к ней.
— Это правда ты? — тихо спросила волчица.
— Конечно! Ну, что за глупости! Фидем, — неловко обратился он к своему Стерну. — Помоги мне, пожалуйста!
Птица коротко кивнула и, легко подцепив когтями застежку, сняла с волка шлем. Туам стоял перед Динь смущенный и очень растрепанный.
— Извини, если напугал, — сказал он. — Познакомься, это мой Стерн. Ее зовут Фидем.
— Здравствуй, Динь! — мелодично отозвалась Фидем, и голос ее так напомнил волчице голос Золотой Птицы, что та громко расплакалась. Слезы текли по ее щекам, и она никак не могла унять их.
— Что? Что случилось? — встревоженно спросил Туам. Динь отвернулась. Ей было безумно стыдно, стыдно… но она ничего не могла поделать.
— Мне снился сон… — сквозь всхлипывания, произнесла она так тихо, что Туаму пришлось встать вплотную к волчице, чтобы слышать. — Мне снилась Мать Стернов, и она сказала…
Туам замер, а Фидем, осторожно перебравшись на плечо к Динь, мягко спросила
— Что она сказала?..
— Она сказала, что у меня не будет Стерна!
— Так и сказала? — Фидем переступила с лапы на лапу и взъерошила перья. — Динь, вспомни точно, это важно!
— Она сказала, что у нее нет для меня сына, — судорожно выдохнула Динь и снова расплакалась, так горько, что у Туама сжалось сердце. Он растерянно посмотрел на Фидем.
— Ты ведь можешь сказать, что это неправда? — спросил он у своего Стерна. — Ты ведь только что спустилась со звезд.
Фидем прикрыла глаза и покачала головой:
— Не все так просто, — ответила она. — Нам запрещено говорить с другими волками о их Стернах, которые еще не прилетели. Но Динь, постарайся понять. Это ведь был просто сон. Мало ли, что может привидеться смертной?..
— Он был совсем как настоящий, — Динь зажмурилась и замотала головой, стараясь отогнать от себя ужасное видение. — Он словно был вещим…
— Великие могут говорить со смертными через сны, Динь, — сказала Фидем. — Но может быть, это был лишь твой страх не встретиться со своим Стерном. В любом случае, я бы посоветовала тебе не думать о дурном до дня своего совершеннолетия.
Динь стиснула зубы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы и с трудом проглотила огромный шершавый комок в горле. И в этот момент Туам подошел к ней вплотную и положил огромную голову на ее плечо.
Его доспехи, еще хранившие в себе ледяной свет далеких звезд, холодили тело волчицы сквозь шерсть, но она замерла, не чувствуя этого. Лишь слушая биение его сердца. Тук-тук-тук…
И, когда он отошел от нее, не проронив ни слова, Динь поняла, что их дружбе пришел конец. Что она тает, уступая место чему-то величественному и могущественному. Чему-то, что невозможно объять, как невозможно объять Север.
Они шли в поселение рядом, но не касаясь друг друга, и молча, словно заключив в себе какую-то великую тайну. Фидем задумчиво смотрела то на Динь, то на Туама.
— Эй! — окликнул их Карван. — Вы чего такие тихие?
Он быстро нагнал их в своей легкой броне. Его Стерн летел следом, маленький и юркий.
— Это Декстери, — представил он свою птицу. Динь и Туам посмотрели на Стерна одновременно и кивнули ему, все так же молча.
— Ну, ладно, если сами не хотите знакомиться, я вас познакомлю, — недоуменно и чуть обиженно сказал Карван. — Вот эта неразговорчивая леди, — обратился он к своему Стерну, — Динь, наша будущая целительница. А это — мой старший брат, Туам.
— Очень приятно, — озорным голосом отозвался Декстери и обвел всю компанию веселым взглядом.
— Мы идем гулять и развлекаться. Вы с нами?
— Да, — неожиданно решительно сказала Динь. — Да, мы с вами!
И они до изнеможения носились по пустынной тундре, шугая заспанных зайцев и воя во всю глотку. И точно таким же воем отвечали им волки других стай, встретившие свое совершеннолетие, и обретшие своих Стернов.
— Я тебя прекрасно слышала, можешь не отпираться, — заявила Хельвинга, едва Динь появилась на пороге ее норы. — Вас слышал весь волчий поселок.
Но в голосе старой целительности не было ни намека на сердитость. Да и ничто не смогло бы сейчас огорчить или расстроить Динь. Даже вчерашний страшный сон казался далеким и туманным. Волчица улыбалась безмятежно и счастливо.
— Через полтора месяца у тебя экзамены, — бесстрастно напомнила Хельвинга, и улыбка сползла с морды Динь.
— Сегодня ты не идешь в тундру собирать травы. Ты сидишь и принимаешь волков вместе со мной. Пока ты еще не настоящий целитель, слишком сложных дел я тебе не доверю, но кое-что к испытанию знать придется. Поэтому, приготовься, я познакомлю тебя с настоящей работой.