Но прежде следовало закончить с мытьём посуды. Дина это занятие терпеть не могла, поэтому старалась сделать всё хорошо. Чтобы потом не перемывать.
Она наклонилась к мусорному ведру – выкинуть шелуху от лука. В ведре лежала порванная обёрточная бумага в цветочек. Такую Дина видела на ярмарке у сестры в руках.
Нина сказала, что купила что-то по поручению Лики. Тогда как обёртка от этого «чего-то» оказалась в мусорном ведре у них дома?..
Как странно.
Закончив с мытьём посуды, Дина стащила со стола печеньку и поспешила к себе в комнату.
Их семья жила в маленьком, но очень уютном доме. Он находился в бирюзовом квартале Планбурга. Это означало, что все дома в этой части города – бирюзового цвета. Давным-давно, в пору юности Планбурга, горожане захотели расселиться по кварталам в соответствии со своими профессиями. Портные, например, должны были жить в подсолнуховом квартале, а часовщики – в фиолетовом. Но со временем следовать такой традиции становилось всё сложнее, и о ней позабыли.
В своей комнате Дина аккуратно разложила всё, что у неё было. Не так уж много. Из этого куклу ростом с настоящую девочку не сделаешь. Но ей определённо есть с чего начать.
Куклу Дины будут звать гордо – Аврора. В честь утренней звезды.
На второй день рождения мама с папой подарили Дине музыкальную шкатулочку. Такая же была и у Нины.
Внутри обитала маленькая изящная балерина. Именно по её образу и подобию Дина давно мечтала сделать свою собственную куклу.
И обязательно сделает.
Юная кукольница порылась в завалах письменного стола и достала шкатулку. Открыла, завела и поставила на прикроватную тумбочку. Комнату наполнили дивные звенящие звуки.
Дина как зачарованная наблюдала за плавными движениями крохотной балерины…
Скрип-скрип – послышалось снаружи.
Вместе с мелодией к ней приходило вдохновение…
БАМ! – снова звук из коридора.
Что-то или кто-то навернулся на лестнице в коридоре. Дина тяжело вздохнула, закрыла шкатулку и выглянула наружу.
Потирая затылок, мимо её комнаты ковыляла Нина. Старшая сестра всегда была лёгкой и изящной, но сейчас почему-то хромала. Аккуратный пучок волос растрепался, а лицо раскраснелось, словно девочка участвовала в забеге.
Она несла… балетные туфельки. Наверное, те самые, которые купила на ярмарке, сказав, что они предназначены для Ликиной куклы.
Заметив сестру, Нина поспешно убрала туфельки в рюкзак и засеменила в свою комнату. Дина была уверена, что она покраснела ещё сильнее.
Как подозрительно.
Но допытываться Дина не стала. Ей и без того хватало забот.
Вернувшись в комнату, юная кукольница села на кровать и снова завела музыкальную шкатулку. Да так с ней в руках и уснула.
Во время уроков Дину так переполняло радостное воодушевление, что даже Лика не смогла её ничем огорчить.
А после школы девочку ждали Нифёдор, Нуфиля, Нафоня и Митя.
– Опять оставил за себя отдуваться швабру с париком? – обратилась к Мите Дина и показала другу язык.
– Ты недооцениваешь Митеодора Второго! – гордо выпятил грудь мальчик.
Друзья посмеялись и направились домой к тройняшкам. Готовиться к большой контрольной.
Нифёдор, Нуфиля и Нафоня жили в фиалковом квартале. Правда, дом у них был не совсем фиалковым, а фиалковым в жёлто-розовый цветочек. Когда ребята подошли к нему, мама близнецов, полная круглолицая дама, с любовью поливала цветы.
– Гости! – воскликнула она. – Как я люблю гостей!
– У неё всегда на случай прихода гостей испечены горячие ватрушки, – мечтательно прошептал Митя. – С творогом и повидлом.
– А ещё кремовые булочки, – сказал Нифёдор.
– И безе в глазури, – поддержал Нуфиля.
– И яблочные пирожки с корицей, – добавила Нафоня.
– И конечно же, пломбир с ягодами прямо с огорода! – хором вздохнули все вчетвером.
В животе у Дины заурчало.
Маму тройняшек, красивую и очень улыбчивую, звали Гертрудой. Комплекцией все её дети явно пошли в неё. Она хлопотала по дому, пританцовывая и виляя бёдрами, но, как заметила Дина, слегка прихрамывала на одну ногу. Впрочем, это Гертруде нисколько не мешало.
Говоря о её гостеприимстве, ребята нисколько не преувеличивали. Стол под жёлто-розовой скатертью в полоску ломился от угощений, а в самом центре стоял огромный пузатый самовар. Из-за огромных ручек он казался лопоухим и очень забавным.