Я пыталась сдерживать эти желания, говоря им, что они мне не поверят, что никто не верит, что по-настоящему слеп тот, кто не хочет видеть. Почему они должны мне верить? Это было бессмысленно. Но они настаивали, хотели знать о Сталине все. К моему глубокому удивлению, они подолгу выслушивали меня и поверили мне. Потом они начали читать на эту тему и стали антисталинистами, как и мы с отцом. Я встречалась с антильцами каждый день, мы очень сблизились. С самого раннего детства и по сей день я не терплю никаких критических замечаний в адрес цветных людей или насмешек над ними. Расизм происходит от незнания. Это – один из пороков нашей цивилизации.
(АЖ) Хорошо! Но пока мы в 1934–1935 годах, накануне Народного фронта.
(ДВ) Пользуясь всеобщим недовольством в условиях экономического кризиса, кагуляры[11], роялисты, члены «Огненных крестов»[12] решили, что они достаточно сильны, чтобы взять власть и отправить правительство в отставку. Лидер кагуляров Делонкль явился со своими отрядами к Национальному собранию. Они напали на конные подразделения республиканской гвардии, защищавшие вход в здание. Вооружившись бритвами, кагуляры перерезали сухожилия лошадям, кровь лилась рекой. Гвардейцы храбро сражались. Там было много раненых и погибших. На площади Согласия собиралась «Аксьон франсез»[13] и различные лиги, в том числе «Огненные кресты». Чуть не каждый день их разгоняла полиция. Они призвали своих сторонников выступить против сил законопорядка 6 февраля. Разгромили несколько автобусов, нападали на автомобилистов, снова были раненые и погибшие. Это происходило вечером, и члены «Аксьон франсез» зажигали ракеты, чтобы освещать стычки. Всего было семнадцать или двадцать погибших и более двух тысяч пострадавших. Однако республиканцы победили. Утром членов лиг, «Аксьон франсез» и кагуляров разогнала полиция.
9 февраля в Париже состоялась грандиозная антифашистская манифестация. Я ходила на нее с отцом и моими политизированными друзьями. А 12 февраля вместе со всеми парижанами-республиканцами мы были на площади Республики, многие держались за руки. Молодые люди забирались на главную статую, я смотрела на них с восхищением – меня саму удержал отец. Люди пели, смеялись, плакали. Это был наш триумф. Республика была окончательно спасена, не оказалась поверженной.
После этих событий февраля 1934 года в среде французских левых зародилась идея создания Народного фронта. Но, чтобы это произошло, социалисты должны были сблизиться с коммунистами, с которыми постоянно конфликтовали. Базировалась идея на антифашизме. И спустя два года, в 1936-м, с помощью социалистической партии СФИО[14], Радикально-социалистической партии, Коммунистической партии, анархистов, всех французских левых организаций был создан Союз левых, будущий Народный фронт.
(АЖ) Есть ваша фотография, сделанная Пьером Жаме…
(ДВ) Пьер Жаме фотографировал меня совсем молодой, с шестнадцати лет. Он был моим первым возлюбленным. Пьер умер в 2000 году, ему было девяносто. Фотография, которую вы имеете в виду, где я с рюкзаком, в шортах и в грубых ботинках, не была постановочной – напротив, очень жизненной. Я направлялась в окрестности Этампа, где была молодежная гостиница. Шла пешком целый день, страшно устала, но была счастлива. Такой и запечатлел меня Пьер Жаме. Этот снимок был опубликован – и произвел сенсацию. Его потом часто использовали как символ Народного фронта, даже печатали на афишах.
Пьер Жаме: Дина на дороге около Вильнёв-сюр-Овер (деп. Эссонн), 1937 г.
Знаете, я жила, опережая свою эпоху. Ходила в шортах в 1936 году, когда их еще никто не носил. Ездила так в метро, на меня фыркали. И я часто ходила в сандалиях, сандалиях Дункана – так тоже не было принято. В таких же сандалиях ходила писательница Колетт. Реймонд Дункан, изготавливавший их, был братом великой танцовщицы Айседоры Дункан. Они вместе открыли для себя Грецию, и эти сандалии были копией тех, что носили Сократ или Овидий. Реймонд Дункан ходил в греческой тунике. У него в Париже был свой дом, на улице Сены, 31, он назывался Академия и был создан по афинскому образцу. Иногда Реймонд читал там лекции, некоторые из них были просто фантастическими.
Немногим раньше была создана организация Молодежных гостиниц Франции. Я быстро в нее вступила. Поскольку меня часто фотографировал Пьер Жаме, я попадала на обложку журнала Le Cri des Auberges de Jeunesse[15]. Там была молодежь, которая стремилась к чистоте, к природе. Мы говорили: «Нет танцзалу, да кемпингу». И это было так – нога моя не ступала в танцзалы. Мы проводили много времени в пути, путешествовали автостопом. Эта американская идея тогда только добралась до Франции, и нас таких оказалось немного. В новинку автостоп был и для автомобилистов, которые из любопытства останавливались – и возили нас по всей Франции.
11
От французского cagoule – монашеский капюшон или балаклава. Члены фашистской антикоммунистической организации, существовавшей перед Второй мировой войной. –
13
L’Action française – с фр. «французское действие». Старейшая в мире радикальная правая партия, существующая до сих пор. –