Выбрать главу

Вода помогла прийти в себя. Даже острая боль в затылке стихла до тупой неприятной ломоты. Но думать она не мешала.

— Не знаю, — пожал плечами мальчишка. — Мне дали только это.

— Стоп, — скомандовал Мирон. — Давай начнём сначала. Где мы находимся?

— Где конкретно географически, или…

— Без разницы, — он уже начал сатанеть. Святая подростковая простота так и подмывала пересчитать зубы.

— Мы в плену. У одного из кочевых племён. Они называют себя племенем Рыжего Волка. В данный момент стойбище расположено на берегу реки.

— Погоди, — перебил Мирон. После воды захотелось в туалет, но пока он решил не придавать этому значения. Надо во всём разобраться… — Ты знаешь, что находишься в плену, и всё равно снимаешь свой сраный фильм и выкладываешь видео в Плюс?

— У меня сорок пять миллионов подписчиков. Они каждый день ждут проду, — мальчишка посмотрел на Мирона сияющими глазами. — Я знаменитость! Меня смотрит половина мира!..

— Ты больной на всю голову уёбок, — Мирон закрыл глаза. В затылке вновь начало болезненно пульсировать. — Плен — это не приключение. Это, на хрен, самоубийство, — вдруг он встрепенулся и сел прямее. — Давно ты здесь? Ты послал сигнал о помощи?

— Здесь я уже месяц, — обиженно сказал мальчишка. — Мы кочуем по берегу какой-то большой реки, но так как у меня нет карты…

— Погоди, — перебил Мирон. — Как это нет карты? У тебя же выход в Плюс!

— Односторонний, — пожал плечами мальчишка.

— Что?

— Сигнал односторонний. Я могу только передавать свои впечатления, и всё, — Мирон смотрел на него молча, как на диковинное, но не очень приятное насекомое. — Такие условия, — поспешно сказал пацан. — Реалити-шоу… Я подписался путешествовать по Азии как бы «без ничего». Из гаджетов — только имплант с камерой и передатчиком. У меня была бумажная карта, но её отобрали.

— Ёбаный насос, — Мирон подогнул ноги и спрятал лицо в коленях.

— Можно тебя попросить не материться? — сердито буркнул пацан. — У меня уже уши в трубочку…

Он посмотрел на подростка с новым интересом.

— Ты вот уже месяц сидишь в плену у кочевников. Месяц ты не мылся, не видел ни одного человеческого лица, питаешься одной сублимированной соей… И тебя напрягает мой мат?

— Ну да — мальчишка удивлённо распахнул глаза. — Неприятно же.

— Ладно, извини. Постараюсь фильтровать.

— Спасибо.

— Как тебя зовут?

— Виталик. То есть, Виталий Озеров.

— А я — Мирон, — он протянул руку, почувствовал вялое и слегка липкое рукопожатие.

— Почему у тебя лицо обгорело?

— Упал в костёр. Когда по башке огрели.

— Круто.

— Сам в шоке.

— Есть хочешь?

— А что?

— Соевый обед. Котлета, пюре и горошек. Сырые, но если привыкнуть… Газы, правда, потом мучают.

— Я почуял.

— Ну так что, будешь?

Мирон сглотнул. Хотел отказаться, но ведь нужно набраться сил.

— Давай.

Остро-солёный вкус сои напомнил о Токио. В горле встал комок. Мирон хотел уже плюнуть на всё, зашвырнуть пенопластовую каретку с склизкой коричневой дрянью в стену и отрубиться, но сдержался.

Будем рассматривать нынешнее положение, как интересную задачу с множеством переменных, — решил он. Соль отбила все другие вкусы, и жевалось совершенно механически.

Нужно отыскать выход. То есть, освободиться и сбежать. Прихватив с собой мальчишку, который до сих пор, спустя месяц, воспринимает плен у кочевников как увлекательный квест…

Его предупреждали: кочевники ловят людей. На границе степи, в крошечном городишке, где он останавливался в последний раз пополнить запасы. Мужики там жили суровые, вооруженные до зубов. От набегов из степи они защищались стальными роль-шторами и пулеметами, расположенными на крышах зданий.

К сожалению, в тот момент предупреждение его не столько насторожило, сколько обнадёжило: там, куда он едет — земли абсолютно дикие. А значит, преследования корпоратов можно не опасаться…

Вывод был правильный. Но совершенно бесполезный.

В том городишке ему говорили, что кочевники используют пленников как рабов — на самых чёрных, самых тяжелых работах. А потом продают на органы…

Судя по истощенному виду Виталика, продажа ему светит в самом обозримом будущем. Значит, надо торопиться.

* * *

О том, что настало утро, Мирон понял по узким косым лучам, пронизавшим стену сборного домика там, где секции стен были пригнаны не слишком плотно друг к другу.