— Мирон!
Отмахнувшись от назойливого жужжания, он продолжил вычислять.
— Мирон!
С трудом повернув голову — шея затекла, как ржавый шуруп, — он посмотрел мутным взглядом на Виталика. Голова парня представляла сплошной кровоподтёк.
— Чт… Чт слчилсь? — в горле было сухо, язык ворочался с большим трудом.
— Всё кончилось, — сказал Виталик распухшими губами и улыбнулся. Губа треснула и на подбородок брызнула кровь.
— Что с тобой? До тебя добрались?
Глупый вопрос: почему тогда не тронули его самого?
— Каждый справляется с безумием по-своему, — не глядя на Мирона, Виталик начал спускаться, осторожно щупая скобу всякий раз, как собирался поставить ногу.
Он бился головой об стену, — догадался Мирон. — Чтобы не вцепиться мне в горло, он бился головой о стену. Заглушал жажду убийства.
Внизу были груды тел. Мирон долго искал, куда поставить ногу, наконец спрыгнул и огляделся. Киборга видно не было.
— Платон? — позвал он, скользя взглядом по громоздящимся в темноте неопрятным кучам.
Ответа не последовало, но он углядел светлое пятно — голову, покрытую белыми волосами. Наощупь, стараясь не думать о том, чего касаются руки, добрался до этой головы, и раскопав, потянул за плечи. Тело киборга было на редкость тяжелым, но Мирон пыхтел, пока не выволок его из горы трупов.
— Батарея азиз, — сказал Виталик. — Нужно подождать.
— Чего ждать? — накатило отупение. Мирону казалось, что голова, да и всё тело, набиты камнями, которые болезненно трутся друг о друга при малейшем движении.
— Подзарядка идёт от живых частей, — пояснил Виталик. Автоматия сердца, клеточная АТФ — дают энергию. Её хватит ненадолго, но он придёт в себя.
А Платон сейчас где-то в Плюсе, — подумал Мирон. — Бросил отработанное «периферийное устройство», как до этого без сожаления оставил квадрокоптер, и занялся другими делами…
— Мы не можем его здесь так оставить, — сказал он вслух.
— Тебя другое должно волновать, — сказал Виталик, осторожно промокая ссадины на лице подолом рубашки. — Когда батарея зарядится, кто это будет?
— Блять, — Мирон невольно отошел от тела киборга на пару шагов. — Думаешь, это будет Оссеан?
— Если твой брат не успеет перехватить управление, она вполне может нас прикончить. И притащить работодателям твои останки — такой сценарий рассматривался.
— Тогда идём, — Мирон перебрался через несколько смердящих куч и оказался на относительно чистых путях.
— Куда? — пожал плечами Виталик, тем не менее, последовав за ним. — Ты сам говорил: без света мы здесь заблудимся.
— А ты присмотрись, — Мирон махнул вдоль путей. — Видишь?
Там, куда он указывал, брезжило слабенькое гало. Оно отражалось от стен, рождая блики, но по крайней мере рельсы были вполне различимы.
— Это не поможет, если очнётся Оссеан, — сказал Виталик. — Она ищейка. Знает твой запах… Думаешь, как она нашла тебя в Будапеште?
— Тупо стоять рядом с телом я тоже не хочу, — сказал Мирон. — Даже амёбы движутся на свет. Вот и уподобимся амёбам. На какое-то время.
Через полтора часа они выбрались на поверхность. Киборг не появился — очевидно, батареи разрядились досуха.
Темнело. Они чуть не прошли мимо выхода, но струя свежего воздуха, пахнущего огнём и порохом, не дала ошибиться.
Выбрались они где-то на задворках. Громады высоток закрывали звёзды на горизонте, рядом не было даже домов-ульев, только сгоревшие деревья парковой полосы. Они ещё дымились, походя на гигантские факелы, воткнутые в землю вдоль шоссе…
— Мы где-то за кольцевой, — определил Мирон. — Идём. Нужно попасть в центр.
Он и сам не понимал, зачем именно в центр, но почему-то казалось, что это будет правильно.
— Пожрать бы, — подал голос Виталик, с интересом оглядываясь.
Мирон тоже огляделся. Явно, здесь тоже шли бои. Асфальт шоссе был усыпан мелким мусором — тряпочками, мятыми банками, пластиковыми упаковками, стреляными гильзами… Кое-где темнели пятна крови, но трупов не было.
Значит, санитары здесь уже побывали, — вяло подумал Мирон. — Собрали всё, что можно, потушили лес… Можно ли из этого сделать вывод, что беспорядки прекратились? Не факт…
Отупение, накатившее еще в метро, не отпускало. Есть не хотелось, но Мирон понимал, что находится на грани голодного обморока. Гликогеновое голодание — это когда печень начинает жрать сама себя, чтобы поддать в топку хоть немного энергии…