— Смотри.
Виталик указал на конструкцию, похожую на пункт зарядки дронов. Только эта была не бетонная, а стеклянная, экранированная стальной крупноячеистой сеткой.
— Это супермаркет, — вяло отреагировал Мирон. В сетке зияли громадные дыры. — Судя по виду, его уже разграбили.
— Давай всё равно посмотрим, — Виталик направился к зданию, таща Мирона, как на буксире.
Когда они собирались перейти дорогу, послышался шум двигателя. Кто-то довольно быстро ехал в их сторону.
— Спрячемся? — спросил Виталик, остановившись на обочине.
— Да похуй, — Мирон вытащил меч и сжал рукоять. — Кто бы это ни был, до нас ему вряд ли есть дело.
Чёрный лимузин затормозил в двух шагах от них. Дверца бесшумно отошла в сторону. Показалось чёрное, обрамлённое песцовым воротником, лицо. Ощерило в улыбке крупные желтоватые зубы и сказало:
— Давно не виделись, бро. Рад встрече.
— Всё закончилось пару часов назад, — рассказывал Соломон, наблюдая, как Мирон с Виталиком потягивают горячий энергетик из банок. — Бузотёров вытеснили на окраины — в Тулу, в Калугу… Центр удалось спасти.
Жидкость была тягучая, сладкая, с лёгким привкусом лимона и корицы. От неё по всему телу разливалось тепло и какое-то неземное умиротворение.
Конечно, в этом была заслуга Платона. Оставив тело киборга, он вышел на связь со своими друзьями и рассказал про Мирона. Через минуту патрули колесили по всему городу — в предполагаемых точках выхода его на поверхность…
— БЕЗы сработали, как по нотам, — говорил Соломон. — Перекрыли магистрали, обесточили пункты зарядки дронов, открыли двери супермаркетов — это отвлекло самых агрессивно настроенных на мелкие грабежи, помогло спустить пар. Никого не сдерживали, просто направляли подальше от центра и больших спальных районов. Дело нашлось всем: СОБР, БОБР, АЛЬФА… А твой брат накрыл всю Москву таким толстым льдом, что внешние аккаунты просто поотваливались, как пиявки.
— Он что, может отрезать целый город? — Мирон допил энергетик и сунул банку в утилизатор.
— Платон может всё, — Соломон благоговейно закатил глаза. Лишь широкая, полная рыжевья улыбка давала понять, что собственные слова он воспринимает ни слишком серьёзно. — Он как долбаный Господь. Только настоящий, а не выдуманный. Всё видит, всё слышит, и может так шарахнуть, что только дымящийся асфальт и останется.
— Он уже нашел, кто залил в Метро Синий-10?
— А то. Но сам вмешиваться не стал, ты не думай. Через нас наводка ушла БЕЗам, а те уж постарались на всю катушку.
— И кто это были?
— Аум Сенрикё, слышал?
— Они, вроде, в двадцатом веке были.
— Эти считают себя наследниками. Или преемниками — один хрен. Платон отыскал их всех, до последней мелкой шавки.
Мирон подумал: причастны ли к этому Амели с отцом? Пятьдесят на пятьдесят. Вполне в её духе, если подумать. Еще вчера он думал, что влюблён в Амели. Иногда она казалась почти человеком. Почти девушкой. Почти той, кого надо защищать. Он усмехнулся. Всё дело в этом, «почти». И если он испытывает нежные чувства к девушке, и одновременно допускает мысль, что она спокойно могла уничтожить нейротоксином несколько тысяч человек — срочно нужно к мозгоправу. Причём, из самых, что ни на есть, жестких.
— Куда мы едем? — спросил Мирон.
Виталик в разговор не вмешивался. Прижавшись к стеклу чуть ли не носом, он глазел на город. Лимузин как раз въезжал в центр. На временном КПП Соломон показал какой-то пропуск, архаичный, напечатанный на бумаге с гербовой печатью. И их без вопросов пропустили. Вокруг громоздились дома-роботы. Независимо от обстановки на улицах, они медленно поворачивали сегменты к востоку — наступило утро, и иск-ины, управляющие домами, не собирались упускать ни единого фотона.
Здесь улицы были девственно чисты, там и сям шебуршали дроны. Одни, негромко жужжа, чистили с мылом мостовую, другие, нагруженные утренним молоком и горячим хлебом, спешили к линиям доставки, третьи, на высоте десяти-пятнадцати метров, бдительно охраняли покой граждан.
Прям как будто ничего и не было, — подумал Мирон. Вспомнилась вонь катакомб — она так въелась в одежду, в волосы, что он всё время ощущал этот запах. Судя по породистому носу Соломона, которым тот время от времени подёргивал, негр его тоже чувствовал. Но из вежливости ничего не говорил.
— Вы устали, — ответил Соломон. Я отвезу вас в отель. Примете душ, отоспитесь. Пообедаете в хорошем ресторане.