Современный вид летописного рассказа о принятии христианства, по всей видимости, возник в результате компиляции какого-то церковного сочинения и местных преданий о крещении, в которых видны следы церковной обработки. О том, что таких преданий в XI в. было несколько, свидетельствовал летописец, писавший: «Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят – в Васильеве, а другие и по-иному скажут». Однако, несмотря на достаточно подробное изложение событий, ПВЛ не сообщает, почему князь совершил поход на Корсунь. Ответ на этот вопрос дают другие источники. Так, арабский историк середины XI в. Яхья Антиохийский сообщает, что в 987 г. против императора Василия II (976–1025) восстал главнокомандующий византийскими войсками в восточных провинциях Варда Фока, которого отправили усмирять другого мятежного полководца – Варду Склира. Когда у императора истощились богатства, «побудила его нужда послать к царю русов, – а они его враги, – чтобы просить их помочь ему в его настоящем положении. И согласился он на это. И заключили они между собой договор о свойстве, и женился царь русов на сестре Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий… И послал к нему впоследствии царь Василий митрополитов и епископов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и соединились с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою…»[51] Более поздний арабский историк Абу Шаджа ар-Рудравари повторяет этот сюжет с незначительными дополнениями: в частности, он пишет, что Анна не хотела выходить замуж за язычника[52], что находит косвенное подтверждение и в тексте ПВЛ. Византийские авторы в основном обходят молчанием этот брак (который по византийским стандартам считался мезальянсом). Например, историк XI в. Михаил Пселл, рассказывая об этих событиях в жизнеописании Василия II, упоминает только, что к нему явился «отряд отборных тавроскифских воинов» (то есть русов), которых император вместе с другими чужеземцами отправил против войск мятежного Варды Фоки[53]. Лишь Иоанн Скилица, автор второй половины XI в., и использовавшие его хронику поздние компиляторы уточняют, что эта помощь стала возможной в результате бракосочетания Владимира и Анны[54]. Также мало обращается внимания в памятниках византийского историописания на христианизацию Руси в конце X в. (за исключением одного Парижского кодекса XV в. и сходного с ним Патмосского списка, содержащих т. н. повествование об обращении русских)[55].
В датировке крещения Владимира историки ориентируются на хронологические выкладки «Памяти и похвалы» Иакова-«мниха» (повторяемые в «Чтении о житии и погублении Бориса и Глеба»), согласно которым князь принял крещение на десятый год после убийства своего брата Ярополка (по хронологии Иакова в 987-м), а два года спустя (в 989-м) совершил поход на Корсунь[56]. Вопрос о том, какое летоисчисление применялось в произведении Иакова, решается различно, но не исключено, что летописная дата крещения Владимира (988) могла возникнуть и в результате искусственного распределения сюжета по годам. Подавление восстания Фоки относится к весне 989 г.[57], а вслед за тем, судя по изложению византийского хрониста конца X в. Льва Диакона, произошло появление кометы, ознаменовавшей взятие «скифами» Херсонеса. По сведениям других хронистов, появление кометы относится к лету 989 г.[58] В итоге возникает альтернатива, согласно которой брак Владимира и Анны мог состояться либо до взятия Херсонеса, либо после него. В последнем случае придется признать, что в «Корсунской легенде» могли сочетаться и правда, и вымысел. Как писал по этому поводу Д. Оболенский, «…Необходимость преодолевать расхождения, содержащиеся в исходном материале, а также желание придать рассказу более морализаторское и патетическое звучание, подталкивали авторов летописи к использованию метода аналогии, когда соединяются воедино сходные события, впрочем, необязательно совпадающие во времени, а элементы одной истории переносятся в другую. В результате получается повествование, хоть и основанное на фактах, но стилизованное и лишь условно связанное с реальностью»[59]. Еще менее историчен сюжет о крещении Владимира в других памятниках XI в., «Слове о Законе и Благодати» Илариона и «Чтении» Нестора, где факт его обращения в христианство представлен как следствие божественного «посещения» или «видения»[60]. При обращении к иностранным источникам на первый план выступает не поиск новой религии, а матримониальные планы Владимира Святославича, которые представлены причиной религиозных нововведений.
51
52
ДРСЗИ. Т. 3. Восточные источники (составление, перевод и комментарий Т.М. Калининой, И.Г. Коноваловой, В.Я. Петрухина). М., 2009. С. 108.
54
56
59
60
ПЛДР. XVII век. Кн. 3. М., 1994. С. 591; Святые князья-мученики Борис и Глеб. Исследование и подготовка текстов Н.И. Милютенко. СПб., 2006. С. 381.