Новый выпад, резкий и неожиданный. Андрей меняется в лице. Вижу, как он понимает, что не успеет увернуться или отразить удар.
И, понимая это, просто бьёт в ответ.
Клинки мелькают, не задевая друг друга. Чувствую острую вспышку в районе груди. В глазах на миг темнеет, и сквозь биение пульса в ушах я слышу возглас:
— Стоп!
Секунданты тут же бросаются нас разнимать. Смахиваю пот с лица и смотрю на Жарова. Я пронзил ему плечо. Рукав Андрея стремительно багровеет.
Только затем опускаю взгляд на себя. Остриё чиркнуло меня по рёбрам, и кровь тоже вытекает из раны.
— Врача сюда! — восклицает Николай и хмуро смотрит на нас. — Мой дуэлянт был первым. Или вы хотите оспорить?
— Не хочу, — отвечает Виктор.
— Но я был первым, — твёрдо смотрю ему в глаза.
— Спокойствие, ваше сиятельство. Нам нет нужды ничего оспаривать, будем опираться на факты. Взгляните все.
Николай снимает с груди крохотную камеру-прищепку, которая почти незаметна на его кожаной куртке. Да что там, совсем незаметна. Я только сейчас её увидел.
Андрей опять меняется в лице, как и его секундант.
— Это… это… — тянет Николай.
— Полностью законно, — заканчивает за него Виктор.
— Вы не указали в протоколе, что намерены снимать поединок!
— А разве есть необходимость? Кодекс позволяет съёмку, если не оговорен запрет на неё. Сейчас посмотрим видео и определим исход. Александр, расстегните рубашку. А-а, пустяки. Царапина. Держите.
Вик достаёт из поясной сумки бутылёк с перекисью водорода и упаковку стерильной ваты.
— Сами обработаете или помочь?
— Сам справлюсь, не маленький, — говорю я, бросая взгляд на Жарова, возле которого хлопочет врач.
Надо признать, что рана у него серьёзнее моей. Гляжу на кончик своей шпаги — она окрашена кровью сантиметра на три. Довольно глубокая рана. А у меня и правда пустяк.
Виктор тем временем вытаскивает из камеры флешку и вставляет в планшет. Подзывает Николая, они отходят в сторону и начинают смотреть видео.
— Давайте замедлим, чтобы лучше было видно. Ага, вот нужный момент. Стоп! Видите? — Виктор тычет планшетом в лицо «коллеге». — Мой дуэлянт первым пустил кровь.
— Разница между ударами не больше секунды, — кривится Николай.
— А вот сейчас и узнаем. Промотаем до удара господина Жарова… Видите? Две целых десять сотых. Больше двух секунд. По правилам дуэльного кодекса, не засчитывается.
— Требуй продолжения! — рявкает Андрей.
— Требую продолжения дуэли, — эхом отвечает Николай.
Вик бросает на меня вопросительный взгляд. Я коротко мотаю головой. Нет уж. Играть в благородного рыцаря я не собираюсь. Победа за мной, без всяких оговорок.
— Отказываемся, — Виктор разводит руками. — Можете оспорить в суде чести, но у нас есть доказательства.
— А также фотография шпаги, которую вы хотели мне дать, — говорю я. — С уставшим металлом.
Николай сводит брови и глубоко вздыхает.
— Простите, ваше сиятельство, — говорит он Жарову. — Вынужден признать победу господина Грозина.
Побледневший Андрей скрипит зубами. Думаю, сейчас его прорвёт — ругательства, летящие во все стороны слюни и обещания мести.
Жаров отпихивает врача и делает два шага ко мне. И вдруг неожиданно кивает, прижав подбородок к груди.
— Поздравляю с победой, Александр.
Ничего себе. Я так ошеломлён, что не сразу реагирую.
— Благодарю, Андрей, — киваю в ответ. — Ты отлично сражался.
— Твой выигрыш перечислят сегодня.
С этими словами Жаров разворачивается на каблуках и возвращается к врачу. Как удивительно. Не ожидал от него достойного поведения. В памяти нет ни одного подобного случая.
Виктор и Николай составляют протокол поединка, в котором расписывают весь ход дуэли и её итоги. Затем Вик всё же помогает мне обработать рану и накладывает сверху клейкую повязку.
— Рана поверхностная. Через неделю-другую заживёт. Обрабатывайте каждое утро и вечер. Регулярно меняйте повязку.
— Спасибо, Виктор, — говорю я. — Вы отлично справились.
— Привык делать работу хорошо, ваше сиятельство.
— Хочу предложить вам ещё поработать.
— Ещё одна дуэль? — усмехается наёмник.
— Не совсем. Мне уже пора на занятия, давайте позвоню вам после обеда.
— Хорошо.
Про остатки гонорара Вик не упоминает. Правильное поведение — в дворянской среде невежливо напоминать о долгах, если только должник не переходит границы. А Виктор тоже дворянин, хоть у него и нет никакого титула, кроме звания бывшего офицера.
Надеваю пиджак. Распоротой рубашки и крови под ним не видно. Поэтому со стороны буду выглядеть так, будто вышел из схватки невредимым.