Когда они подходят к бассейну, я говорю:
— Наперегонки плывёте? Я с вами.
Парни переглядываются и пожимают плечами.
— Ну давай. Только мы по пятьсот ставим.
— Тысяч? — уточняю я.
— Ты гонишь, что ли? Пятьсот рублей.
— Дворянчик походу, — не особо скрываясь, бормочет один из компании.
— Слышь, это он! Грозин который!
— Точняк!
— Да, это я. Ну что, поплыли?
— Ну давай. Покажешь, чему дворян учат.
Соревнование оказывается напряжённым. Хорошо, что я как следует размялся до этого. Лидер компании уверенно вырывается вперёд. Я догоняю его уже в середине бассейна, и только в самом конце вырываю победу.
Смотрят на меня после этого довольно угрюмо. «Вмешался тут, мажор дворянский, ещё и выиграл». Все парни, видимо, простолюдины, даже если из зажиточных семей.
— По пятьсот, как договаривались, — смахнув воду с лица, говорю я. — Сколько вас, пятеро? Давайте так: вы как будто отдали мне деньги, а я купил жратвы в кафе, и мы вместе её съели. Нормально?
Хмурые взгляды в тот же миг сменяются улыбками.
— Нормально, конечно!
Идём в кафе, где я беру на всех курник, самовар с чаем и фрукты в шоколаде на десерт. Любопытно, что в этом мире вполне себе есть фастфуд. Только он в русских традициях. Пироги с миллионом разных начинок, блины и всё такое. Но святая троица «суши, пицца, бургеры» тоже имеется.
Мы с ребятами быстро находим общий язык. Болтаем и ржём, после еды проводим ещё пару дружеских заплывов. По чистой случайности мне удаётся завязать и деловое знакомство.
Отец одного из парней занимается оптовой продажей бижутерии. Записываю его номер, потому что нам с мамой не помешает расширить ассортимент. Клиентки будут рады купить новый аксессуар к новому гардеробу.
После этого прощаюсь и отправляюсь на массаж. Там встречаю маму, и остаток дня мы проводим вместе.
Когда едем вечером домой, я завожу разговор:
— Знаешь, мам. Сегодня я почувствовал, что полностью восстановился после аварии.
— Ты не представляешь, как я рада это слышать!
— Такое чувство, что и не было ничего. На самом деле, мне очень повезло. Кроме травмы головы, никаких повреждений.
— Повезло — не то слово, — мама вздыхает.
— Я что, был без шлема? Ты не знаешь?
— Обычно ты его надевал.
— Просто я совсем тот день не помню. Всё остальное вернулось, а день аварии нет, — задумчиво смотрю в окно. — Ты помнишь что-нибудь про тот день?
— Я была в бутике, мне позвонили из полиции.
— Во сколько? Кажется, я выехал из дома утром?
— Мне позвонили часов в пять вечера, — как-то сдавленно отвечает Анна.
— Ага. Понятно. А куда я вообще направился?
— Не знаю.
Вижу, как лицо матери заметно напрягается. Хранить секреты она умеет. Но скрывать их наличие получается плохо.
— Правда? — уточняю я.
Мама поджимает губы.
— Саша, что это за допрос?
— А что это за секреты от сына? — напрямую спрашиваю я, и голос невольно лязгает. — Мне пять лет, что ли? Я должен знать, куда ездил.
— И что тебе это даст?
— Понимание, зачем меня хотели убить, — прежде чем мама успевает что-то сказать, продолжаю: — Безопасники Династии убедились, что это было покушение.
Анна бледнеет и крепче стискивает руками руль.
— Точно?
— Да. Так куда я отправился в тот день?
— На встречу… — Анна запинается, — с отцом.
Глава 16
Какое-то время молчу, переваривая услышанное.
— То есть это папа хотел меня прикончить?
— Это был не он! — восклицает мама.
— Откуда ты знаешь? Очень может быть, что он.
— Говорю тебе, это был кто-то другой.
— Можно как-то понятнее? Незнакомец представился отцом и вызвал меня на встречу?
— Да. Я не знаю, кто это был и как с тобой связался. Ты поставил меня перед фактом и отключил телефон.
— Ага. Интересно.
Задумчиво посмотрев в окно, я спрашиваю:
— Почему ты уверена, что это был не мой отец?
— Я просто знаю.
— Есть два варианта. Либо он мёртв, либо ты до сих пор с ним общаешься.
— Я не собираюсь…
— Знаю-знаю. Ты не собираешься об этом говорить.
Мы оба замолкаем, только мелкие капли начавшегося дождя стучат по капоту.
— Кому я мог помешать? Если правильно помню, я раньше жил совсем тихо.
— Это точно. После пробуждения ты прямо взорвался, — мама смущённо улыбается.
— Тогда зачем кто-то хотел меня убить?
Мама молчит. Дождь усиливается. Дворники сгоняют воду с лобового стекла.
— Думаю, что знаю, кто это, — выдавливает, наконец, Анна.
Тщательно взвесив слова, говорю: