— У Максима пять процентов, кажется, — сглотнув, отвечает Анна.
— Максим — сын дяди Юрия, да? — на всякий случай уточняю.
Мама молча кивает и возвращает взгляд на дорогу.
— Ну, значит, и мне положено пять. А тебе десять. Итого пятнадцать.
— Князь ничего тебе не даст.
— Посмотрим. Кстати, я и не думаю, что это будет легко. Но готов бороться.
— Ты… — мама бросает на меня ошарашенный взгляд. — Сильно изменился после травмы.
— Не знаю. Может быть. Остановись, мне надо кое-что сделать.
— Что, прямо здесь?
— Просто остановись.
Мама сбавляет скорость и паркует машину возле придорожной кафешки. Спрашивает, хочу ли я кофе. Утвердительно мычу, не отвлекаясь от телефона.
Открываю заметки, а затем звоню по указанному на сайте аукционов номеру.
— Дом Аникиных, слушаю, — раздаётся мягкий голос.
— Добрый вечер. Говорит княжич Грозин, — я благоразумно не уточняю, который. — Позовите хозяина дома.
— Сию секунду.
Через несколько мгновений в трубке звучит другой голос:
— Да, ваше сиятельство. Это барон Евгений Аникин.
— Сразу к делу, ваше благородие. Слышал, вы распродаёте имущество. Есть ли в продаже часы?
— Часы? Да, я готов продать фамильные часы, которые принадлежали моему деду. Серебро высшей пробы, гравировка, идеальный швейцарский механизм. Идут секунда в секунду, — расхваливает барон.
— Прекрасно, — говорю я. — Готов купить их за пятьдесят тысяч.
— Пятьдесят⁈ — восклицает Евгений. — Простите, ваше сиятельство, но это фамильная вещь. Я не могу…
— Послушайте, барон, — я делаю голос ниже и хмурюсь. Мимика отражается в голосе, и даже через телефон собеседник почувствует моё недовольство. — Не в вашем положении стоит торговаться. Вашей компании предстоит выплатить, если не ошибаюсь, сто сорок миллионов долга? — спрашиваю, сверяясь с заметками в смартфоне.
Информация из открытых источников. Да барон и сам прекрасно знает о своих долгах. Однако есть разница в том, чтобы знать самому и слышать со стороны. Тем более таким строгим тоном, который я выбрал.
Молчание Аникина лучше любых слов говорит о том, что он напрягся.
— Не такая большая сумма, — продолжаю я. — Однако птички из Дворянской палаты нашептали мне, что вас всё равно могут лишить титула. Ведь компания в долгах уже более трёх лет, не так ли? Достаточный срок для того, чтобы ваши права подвергли сомнению.
— Послушайте, ваше…
— Насколько мне известно, делу уже был дан ход, — твёрдо продолжаю я. — Теперь всё зависит от того, как быстро вы погасите долг. Понятное дело, что мои деньги не сильно вам в этом помогут. Но вы можете рассматривать продажу этих часов как инвестицию.
Замолкаю и жду реакции. Которая приходит с замедлением. Барон явно не ожидал, что его начнут нагибать.
— Что вы имеете в виду, ваше сиятельство? — спрашивает, наконец, он.
— Сегодня я буду на большом приёме. Да вы, наверное, и сами знаете, на каком.
— Да, конечно. Передавайте поздравления вашему… отцу, я полагаю? Простите, вы не представились. С кем из княжичей Грозиных я…
— Сто тысяч, — перебиваю я. — Последняя цена. И я замолвлю за вас слово перед князем, а также перед гостями. Возможно, кто-то захочет купить ваше имущество по сходной цене. Или поможет иначе решить проблему.
Аникин тяжело вздыхает и слабым голосом отвечает:
— Хорошо, ваше сиятельство. Сто тысяч за часы.
— Буду через полчаса, — говорю я и кладу трубку.
— Ничего себе, — раздаётся рядом мамин голос.
— О, ты уже здесь, — поворачиваюсь к ней. — Не слышал, как ты села обратно.
— Я уже почти выпила свой кофе, — Анна приподнимает картонный стаканчик. — Что это было, Саша? Никогда не слышала, чтобы ты так разговаривал.
Предпочитаю не отвечать, вместо этого сам задаю вопрос:
— Который час? Ага, уже пора. Позвони дяде Витале.
— Зачем?
— Позвони и спроси, через сколько он прибудет на приём. На вопросы не отвечай. Просто узнай, когда он будет. Потом сделай вид, что связь плохая.
Мама подозрительно смотрит на меня, но делает, как сказано. У них с братом неплохие отношения, поэтому информацию она добывает легко. После этого, следуя моим жестам, притворяется, что пропала связь.
— Теперь отключи телефон, — говорю я, когда мать кладёт трубку. — Когда приедем к Аникину, напиши сообщение, что всё в порядке. Просто связь на трассе пропала. Не стоит заставлять дядю переживать.
Анна качает головой, заводит тачку и выруливает на дорогу.
— Я тебя не узнаю, — говорит она. — Ты и правда будто проснулся другим человеком.