Герцог и лорд заняли место в авангарде войска и двинулись по дороге, уводящей в другую сторону от столицы.
— Где ваши рыцари, лорд Айвиль? — спросил Рэн.
— Айвили возводят в рыцарское сословие только своих сыновей. Моему сыну двенадцать. Опоясывать мечом ещё рано.
— Он у вас один?
— Единственный, — кивнул Киаран и торопливо добавил: — И две дочери. Итого трое.
Если не считать бастардов. Семеро побывали в сражениях с мечом в руке. Трое подростков выходили на поле брани пока что в качестве щитоносцев. Четверо — малыши — учатся крепко стоять на ногах. Остальные — дочери. Старшая разбирается в ядах. Средняя — одна из лучших среди наёмных убийц. Она словно видит внутренности человека: наносит безошибочный удар стилетом в жизненно важный орган или вонзает иглу с ядом точно в вену. Младшая, совсем ребёнок, умеет заговаривать болезни людей и животных.
Девочки унаследовали способности от матерей-знахарок. От отца к ним ничего не перешло, в них не проснулся дар предка Айвилей. Это огорчало Киарана и настораживало: знания передавались по женской линии, из сыновей выходили отменные воины, не более. А ему нужен одарённый бастард, которому он передаст титул и внушительное состояние.
Киаран души не чаял в Гилане, однако собирался лишить законнорождённого сына всего — ради могущества и величия своего рода.
— Почему вы не надели доспехи? — вновь спросил Рэн.
Киаран намеревался надеть латы и шлем и передумал. Он не помнил, когда последний раз снимал их с деревянного истукана. По сути, ему и меч не нужен. Его доспехи, щит и оружие — Выродки, готовые поймать вместо него стрелу, подставить себя под удар клинка или копья. Киаран ежедневно тренировался с наёмниками, мастерски управлялся с мечом, неплохо стрелял из лука, но воевать — никогда не воевал.
— Пришлось бы сменить коня, а он мой любимец, — ответил Киаран. — Мы не используем боевых коней-тяжеловесов. Наши жеребцы легче рыцарских, поскольку снаряжение Выродков легче доспехов рыцарей. Сними с вас латы, и вашему коню покажется, что в седле нет всадника.
— Это верно, — согласился Рэн. — Зато рыцарской коннице нет равных в атаке наездом.
— И только. Ваши кони идут шагом, в бой несутся галопом. При резком манёвре рыцари рискуют сломать спину — себе и коню. Для успешного ведения боевых действий надо объединять две конницы: лёгкую и тяжёлую, что, собственно, и делают те, кто нанимает Выродков.
Киаран окинул взглядом боевого жеребца. Высокий, плотно сбитый, крепко сложенный, мускулистая грудь и шея, увитые мышцами ноги.
— Как зовут вашего коня?
— Стриж, — ответил Рэн и тоже оглядел скакуна лорда. Красивая голова со слегка вогнутой переносицей и выпуклыми глазами, изящная шея с небольшим лебединым изгибом, глубокая грудь, длинные ноги, прямой круп с высоко поставленным хвостом. — А вашего?
— Вепрь.
Киаран и Рэн посмотрели друг на друга и рассмеялись. Тот случай, когда кличка одного коня больше подходила другому, и наоборот.
Какое-то время они ехали, погрузившись в свои мысли.
Рэн погладил Стрижа по гриве и нарушил молчание:
— Мне не нравится, как вы называете своих воинов.
— Они наёмники и мои… — начал Киаран.
— Сейчас они идут под моим флагом, — перебил Рэн. — Или вы передумали командовать королевской гвардией?
— Нет, ваша светлость. Не передумал.
— Из ваших уст как-то прозвучало: «сыны Стаи». Я буду называть ваших воинов сынами Стаи. И вам советую.
— Я обдумаю ваш совет, ваша светлость.
— Я сказал недостаточно ясно?
Киаран повернулся к нему лицом и столкнулся с жёстким взглядом:
— Достаточно, ваша светлость.
Настроение резко испортилось. И винить некого. Сам изъявил желание повиноваться.
— Сколько у вас наёмников? — поинтересовался Рэн.
— Полторы тысячи.
— Треть здесь. Где остальные?
Разговор плавно перетёк в допрос. Киаран старался не подавать вида, что нервничает.
— Одни совершенствуют мастерство. Другие сражаются.
— Какое войско, по меркам Шамидана, считается большим?
— Дело не в размере войска, ваша светлость. Короли собирали под свои штандарты и пять тысяч человек, и десять. Бóльшая часть — крестьяне. Скотники и пахари плохие воины. Плохо одеты, плохо вооружены, плохо подготовлены. Зато их много. Наш с вами отряд намного внушительнее и грознее, чем толпа, собранная на убой.