Выбрать главу

В 1810–1844 годах было осуществлено много важных реформ. Торговая политика развивалась в сторону свободной торговли и либерализации экономики, была приведена в порядок финансовая система. Сидевший на троне великий полководец время от времени ронял фразу: «Возможно, в Швеции найдутся военачальники куда лучше меня, но хозяйственника лучше меня здесь не найти», — это качество экономный француз ценил превыше всего. Карл Юхан строил каналы. Он происходил из страны с древней культурой сооружения каналов (достаточно вспомнить фантастический Южный канал[10], построенный в XVII веке неподалеку от его родных краев) и изо всех сил поддерживал идею Гёта-канала — это грандиозное предприятие, как и многие другие подобные проекты, оказалось куда более дорогостоящим, чем поначалу рассчитывали руководители. Разумеется, главной реформой в правление Карла XIV Юхана стал недостаточно оцененный современниками закон 1842 года о народной школе. Закон был принят не по инициативе короля, но при активной поддержке его прогрессивно настроенного сына Оскара и составлял часть Бернадотовой просвещенной деспотии. Что большинство шведского народа на столь раннем этапе умело читать и писать, подтверждает такой знаток истории техники, как профессор Ян Хульт из Высшего технического училища в Гётеборге: грамотность стала предпосылкой того, что мы легко присоединились к индустриализации, начавшейся сразу после эпохи Карла Юхана. Батрак, сменивший плуг на завод или фабрику, мог прочесть инструкции к станку и следовать им. Да и многие простые новшества в области здравоохранения, приготовления пищи и т. п. внедрялись теперь гораздо быстрее.

В 1810 году, когда Карл Юхан стал кронпринцем и главнокомандующим, он ввел в Швеции всеобщую воинскую повинность, перенеся в Скандинавию опыт, который приобрел в результате революционных войн во Франции. Эта мера вызвала серьезные волнения по всей стране, особенно в провинции Сконе, где в 1811 году около 40 человек были убиты во время бунта в Клогерупе. В общей сложности по всей Швеции приговорили к смертной казни 34 человека, однако подверглись ей трое — здесь мы опять имеем дело с решительными и широкими жестами гасконца, который считал нужным сначала внушить к себе уважение, а затем переходить к более умеренным действиям, чтобы не возбудить слишком злых чувств. Ведь после убийства Ферзена минуло всего два года. Карл Юхан постарался разузнать все возможное об этом ужасном событии, а заодно и об убийстве Густава III, которое произошло в 1792 году. Естественно, его подозрительность только усиливалась оттого, что он не владел шведским языком. Похоже, его «тайное разведывательное управление» сосредоточило внимание на докладах столичных трактирщиков: очевидно, то, что выбалтывали в буйстве и подпитии завсегдатаи стокгольмских кабаков, достаточно верно отражало настроения в стране.

Беспорядки возобновились в 1838 году, когда за пасквили против короля арестовали Магнуса Якоба Крузенстольпе[11] и погибли несколько человек. Одновременно на улицах Стокгольма разразились антиеврейские волнения, к счастью, крайне редкие в Швеции, поскольку к тому времени, когда евреям в конце концов разрешили селиться в Швеции, королевство достигло определенной степени цивилизованности. Волнения возникли потому, что правительство отчасти ослабило запреты на проживание в Швеции последователей Моисеева закона, — в результате отмена запрета отодвинулась еще на некоторый срок.

И все же по сравнению с Европой в Швеции было на редкость тихо и спокойно. Уважая независимость судов, Карл XIV Юхан, с другой стороны, несколько изменил закон о свободе печати и затем попытался использовать его для запрета неугодных ему газет и журналов. Это привело к забавному эпизоду в истории шведской печати, когда запрещенная газета «Афтонбладет» сначала вышла как «Вторая Афтонбладет», а в конечном счете как «Двадцать шестая Афтонбладет», после чего король уступил — вместо того чтобы, как настоящий деспот, прибегнуть к более грубым мерам. Гас конская дистанция между начальной громогласностью и завершающей умеренностью необычайно наглядно проявляется в случае с основателем Драматического театра Андерсом Линдебергом[12]. Его приговорили к смертной казни за оскорбление величества (выпад против короля в бумаге, направленной властям). Король простил Линдеберга и заменил казнь трехлетним заключением в крепости. Линдеберг отказался от помилования, требуя, чтобы ему отрубили голову; тогда власти придумали примечательную амнистию — по случаю двадцать четвертой годовщины вступления Карла Юхана на берег Хельсингборга в качестве только что избранного престолонаследника! О подобной амнистии в Швеции дотоле слыхом не слыхали. Затем строптивого бунтаря, виновного в оскорблении монарха, выманили из камеры на ежедневную прогулку по тюремному двору, одновременно оставив открытыми ворота к свободе. Неизвестно, удалось ли Карлу Юхану достаточно напугать таким способом других журналистов.