Бо́льшая часть цинских невест выдавалась за представителей высшей монгольской знати, причем женщины, покинувшие императорский дом Цин, продолжали оставаться членами рода Айсингьоро и сохраняли все свои привилегии, вплоть до того, что продолжали получать от Дворцового управления денежное содержание. Также к членам рода Айсингьоро причислялись и дети, рожденные женами-цинками. Подобный подход помогал дому Цин упрочивать свое влияние среди монгольской элиты.
Но довольно о браках, ведь эта глава посвящена Хунтайцзи.
Итак, в феврале 1627 года Хунтайцзи был избран богдо-ханом. Кстати говоря, подлинное имя преемника Нурхаци покрыто мраком. «Хунтайцзи» – это титул, который использовался в маньчжурских и китайских источниках, а «Абахай» («Абакай») – это тоже титул, дававшийся у монголов младшим сыновьям ханов. Впрочем, есть и другая версия происхождения имени Абахай. Преемник Нурхаци избрал себе девиз правления Тяньцун – «Покорный Воле Неба», а на маньчжурском языке девиз звучал как Абкай суре. Но нельзя же обозначать великого хана-императора литерами «Х» или «N», как порой делается с менее значительными историческими персонажами, так что станем называть его традиционным именем-титулом Хунтайцзи. Впрочем, некоторые современные историки склонны считать Хунтайцзи личным именем, но их мнение основывается на умозаключениях, а не на фактах.
Нурхаци, сколько бы ни был он занят завоеваниями, уделял время государственному строительству, поскольку завоеванное нужно сразу же скреплять. Такую же политику проводил и Хунтайцзи, благо испытанная временем китайская модель была у него перед глазами. Минские чиновники, переходившие на службу к маньчжурам, всячески привечались – они получали должности выше тех, что занимали прежде, и хорошее денежное содержание. Известное китайское выражение «верность – это серебро, преданность – это золото» можно понимать не только в прямом смысле, но и в том, что верность и преданность покупаются. Хунтайцзи платил за службу щедро, и в казне его всегда водились деньги, а империя Мин в то время уже не могла сводить концы с концами, и задержки жалования чиновникам и солдатам стали обычным делом. Минский двор при этом продолжал жить в непомерной роскоши, что сильно раздражало подданных. Одно дело, когда император и его сановники демонстрируют бедствующим подданым солидарную готовность идти на определенные жертвы, и совсем другое, когда народ бедствует, а императорский двор продолжает шиковать. Придет время, и цинские правители тоже станут буквально купаться в роскоши, но на первых порах они вели довольно скромный образ жизни, позволяя себе чрезмерные траты только там, где без этого никак нельзя было обойтись. Например, при строительстве дворцового комплекса в Мукдене, ведь дворец правителя является одним из основных символов его могущества.
Наряду с чиновниками привечались и офицеры-перебежчики, которых Нурхаци и Хунтайцзи ценили очень высоко, вплоть до того, что за китайских генералов отдавались девушки из рода Айсингьоро. Простым солдатам, перешедшим на службу к маньчжурам, тоже находилось дело – Хунтайцзи начал создавать китайские полки-знамена, которые очень хорошо зарекомендовали себя во время завоевания Китая. Со временем число китайских знамен выросло до положенных восьми. Китайцам было не привыкать воевать против китайцев, поскольку междоусобицы были в империи привычным делом. К тому же принцип «меж четырех морей все люди братья»[44] был близок только образованным людям, а простой народ делил своих и чужих по областям: например, для уроженца Шаньси сычуанец был чужаком, и наоборот. Помимо восьми китайских знамен, при Хунтайцзи было создано и восемь монгольских. Имелись и смешанные подразделения, в которых представители разных наций служили вместе. Лояльность представителей других народов обеспечивалась не только хорошим отношением к ним, но и тем, что Хунтайцзи позиционировал себя не как завоевателя-покорителя, а как доброго правителя, желающего облагодетельствовать все народы, до которых может дотянуться его рука. Так, например, в 1633 году он сказал монгольским вождям: «Я, император, намерен изменять народ, распространяя свою благую силу дэ[45], я хочу собрать народ и предоставить ему возможность жить в покое и радости». В 1632 году в целях сближения маньчжуров и китайцев Хунтайцзи организовал массовое бракосочетание тысячи китайских чиновников и офицеров с маньчжурскими женщинами.
45
Дэ – одна из фундаментальных категорий китайской философии, внутренняя сила. В идеале должна царить гармония между дэ правителя и подданных.