– Я не заметил, – сказал он. Я подумала, что он великодушно лжет.
– Я слышала, как кто-то сказал, что Дэвид, должно быть, слишком часто подходил к чаше с пуншем. Это неправда.
– И вы станете защищать его, признавая, что встречались с ним в беседке?
– Да, если будет необходимо. Я этого не стыжусь. Но я хотела бы знать, чьих рук дело это нападение. У меня почти нет сомнений, что оно было подстроено.
Он улыбнулся в своей холодной манере, приберегаемой для случаев, когда бывал рассержен и старался этого не показывать.
– Вы случайно не меня ли обвиняете в организации этого?
– Я никого не обвиняю, но ведь должен же быть какой-то ответ о причинах нападения.
– Сядьте, Джена. Вижу, что нам надо хорошенько это обсудить. Прежде всего, позвольте заверить вас, что я впервые слышу о нападении и сожалею, что оно произошло. Думаю, могу этому дать объяснение. Это большое имение, и люди с соседних плантаций часто приходят сюда пошпионить или украсть что-либо. Особенно когда идет званый прием. В прошлом мне доводилось прогонять отсюда нескольких. Если Дэвид пытался догнать их, то они, без сомнения, оказали сопротивление, чтобы убежать. Им известно, что я бы арестовал их, если бы схватил. Итак, с этим вопросом покончено, и мы перейдем к делам более важным.
У меня не оставалось сил бороться с этим человеком, опровергать его убедительные отговорки. Клод Дункан был умен, а стало быть, опасен. Мне следовало быть осторожнее.
– Несомненно, – сказала я, – вы имеете в виду мою помолвку с Дэвидом Бреннаном.
– Помолвку? Такие вещи не делаются в беседке среди ночи. Я оцениваю по достоинству тот факт, что вы можете восхищаться Дэвидом. Я тоже им восхищаюсь. Вы обязаны ему спасением жизни. Но, моя дорогая, восхищение и благодарность – не любовь.
– Это гораздо больше, чем благодарность, – настаивала я.
– Возможно. Но мой совет: не торопитесь.
– Почему, мистер Дункан? Если я люблю его. Зачем губить каждую минуту жизни без него, если я так люблю?
– Могу понять ваши намерения, Джена, и высоко их ценю. Однако мы действительно многого не знаем о Дэвиде. Он приехал сюда с хорошими рекомендациями как дирижер, но это не равносильно рекомендации относительно его характера. В сущности, мне ничего о нем не известно.
– Мне известно, – сказала я. – Я люблю его, и все остальное не имеет для меня значения.
– Вы знаете, как сильно я хочу, чтобы вы вышли за Уолтера?
– Да, знаю.
– Уолтер дурак, что сказал вам это слишком рано. Вы бы сначала полюбили все здесь и осознали, что в один прекрасный день все это будет вашим.
– Мистер Дункан, я ничего этого не хочу. Я приехала сюда без всякой мысли о том, чтобы отнять у вас что-либо. Я была в отчаянии, а вы настолько добры, что приютили меня, ведь мне некуда было идти, кроме тюрьмы для бедных. Я рада была работать на вас, как-то вас отблагодарить…
– Не сказал бы, что это мне нравится, – вмешался он.
– Я ничего не могу поделать с любовью к Дэвиду – еще меньше, чем с тем ужасным происшествием, обездолившим меня. Если мне предстоит остаться здесь, я предпочла бы быть на положении служащей.
– Не надо такой адской горячки, – сказал он. – Я прошу вас о возможности в краткое время разузнать, что же в действительности представляет собой Дэвид Бреннан и достоин ли он такой девушки, как вы. Это все, что я желаю. Речь идет о разумном требовании, и вам придется согласиться с ним, даже если в настоящий момент вы так ослеплены любовью.
– Это не ослепление, не вопрос минуты, – настаивала я. – Что бы вы ни узнали о Дэвиде, это не будет иметь значения. Я все равно буду любить его и все равно отказываюсь выйти за вашего сына при любых обстоятельствах.
– Ну вот, вы снова раздражаетесь.
– Нет. Просто говорю вам, что чувствую. И теперь понимаю, что лучше всего мне покинуть Дункан-Хаус.
Он откинулся назад. Миг его победы пришел, хотя я этого и не осознавала.
– Да, но как вы это сделаете? Вам всего-навсего придется возвратиться в то самое затруднительное положение, из которого я вас вытащил. В Новом Орлеане строго насчет бедняков. Законы гласят, что вы обязаны содержать себя, или же для вас подыщут работу. Вы хотели бы оказаться в такой ситуации?
– Дэвид позаботится обо мне.
– Дэвид еще не получает жалованья, и некоторое время не будет. Контракты еще даже не подготовлены, а условия не разработаны. Сомневаюсь, что молодой человек располагает достаточными для вашего содержания средствами. Если я правильно понимаю, он тоже почти все потерял с крушением пакетбота.
Я устала и чуть не плакала. Я не хотела больше об этом говорить. Я без труда понимала, что он имеет в виду. Он обычным для него окольным путем сообщал мне, что если покину его, то скоро снова окажусь во власти судьи по наследственным делам, который точно будет проинструктирован, как поступить в моем случае. Победить Клода Дункана казалось невозможным.
– Отложим это, – бодро сказал он. – Это не тот вопрос, который надо решать здесь и сейчас. Мне жаль, что ваш вечер был испорчен. Пожалуйста, поверьте, что я не имею к этому никакого отношения.
Я поднялась.
– Благодарю вас, мистер Дункан, – сказала я и, пожалуй, слишком резко оставила его. Я сразу направилась в свои покои. Открыв дверь, я увидела Лаверна Кейвета, сидевшего в гостиной в одном из кресел. Он тотчас поднялся.
– Закройте дверь. Кажется, это единственный способ безопасно поговорить. Если вы хотите, чтобы я ушел…
– О нет, – сказала я. – Я как раз говорила с Клодом.
– И, судя по вашему виду, без успеха. Ну, что произошло? Я видел вас возвращавшейся со встречи с Дэвидом и заметил, что вы были… скажем так, расстроены. Я видел еще, что Дэвид выглядел так, словно побывал в драке.
– Именно. Кто-то шпионил за нами. Дэвид хотел узнать, кто это, и подвергся нападению двух мужчин. Мы не знаем, кто они. Дэвиду даже не удалось как следует их рассмотреть, да и мне тоже.
– Клод показывает свои когти, Джена.
– Я тоже так полагаю. Интересно, где все это время был Уолтер?
– Мне удалось узнать, поскольку я решил заняться расследованием. Уолтер отправился спать перед самым перерывом.
– Тогда остается Клод. Или те, кому он заплатил за эту работу.
– Похоже на то. Сообщил ли он вам свои планы относительно вас и Уолтера?
– Да, и я сказала ему, что никогда не соглашусь.
– Итак, теперь все открылось. Не знаю, опечален я или удовлетворен. Рано или поздно это должно было произойти. Что вы намерены делать?
– Не знаю. Я заявила Клоду, что уезжаю отсюда, но он подчеркнул, что я прямиком попаду туда, откуда начала, – с единственной перспективой быть объявленной нищей.
– Я никогда этого не допущу, Джена. Даже если это будет мне стоить дружбы с Клодом. Однако я не советовал бы предпринимать поспешных действий.
– Сейчас вы вторите Клоду Дункану.
– Это трезвый совет. Вспомните о своем положении и о положении Дэвида, прежде чем сделать какой-либо решительный шаг. – Он поднялся и пошлепал ладонью по губам, подавляя зевок. – Хоть и с опозданием, но хочу объявить вам, что сегодня вы были царицей бала. Никогда не слышал столько комплиментов за один вечер. И все были заслуженными. Постараюсь выскользнуть отсюда незамеченным.
– Удостоверюсь, что в коридоре никого нет, – сказала я. Открыв дверь, я выглянула. В коридоре было пусто и темно. Лаверн на цыпочках вышел из моих покоев и направился в свои комнаты. Я закрыла дверь и почувствовала, что земля поплыла у меня под ногами. Никогда в жизни я не была в таком замешательстве.
IX
Я в каком-то оцепенении готовилась ко сну, двигаясь и действуя механически, лишь в силу привычки. Я задула последнюю лампу и попыталась успокоиться. Заснуть было невозможно, ибо мой мозг работал слишком активно, чтобы дать мне расслабиться.
Я несколько минут посидела. Но сон не приходил, я ощущала себя в ловушке и была вне себя от тревоги. Я хотела вырваться отсюда, насладиться свободой, пусть и на короткое время. Едва осознавая, что делаю, я надела дорожный костюм и крепкие башмаки. Набросив на плечи плащ, я тихонько спустилась по лестнице. Отперев дверь, прикрыла ее за собой незапертой и зашагала. Я не знала, какое направление выбрать, поэтому пошла прямо вперед, прочь от имения.