Однако есть серьезные основания полагать, что Александр действительно оказывал явные почести местным богам. Его поведение коренным образом отличалось от характерного для персидских завоевателей, вызвавших всенародное негодование убийством священного быка Аписа. По прибытии в Мемфис Александр приказал принести жертвы священному быку и другим местным божествам. Религия персов, как и религия евреев, заставляла их с презрением смотреть на идолопоклонство иных народов; но греки, как бы высоко они ни ставили свою культуру в сравнении с варварской, испытывали странное благоговение перед лицом такой древней традиции, как египетская. Греки всегда считали Египет страной чудес. Поэмы Гомера, знакомые с детства, связывали Египет с давно прошедшей эпохой героев. Немыслимая древность, грандиозные памятники и храмы исполинских размеров, исстари сохраняемый уклад жизни, загадочный и диковинный во многих своих чертах, необычность и очарование страны, питаемой таинственным Нилом, — все это формировало в сознании греков уникальный образ Египта. И вот они оказались в этой чудесной стране, среди колонн и пальмовых рощ, в земле, которая для их отцов всегда была чем-то странным и далеким, как и сами ее обитатели. Александр принес жертвы египетским богам, но не забыл, что является поборником эллинской культуры. Он также устроил в Мемфисе гимнастическое и музыкальное празднество по греческому обычаю. В соревнованиях приняли участие некоторые прославленные музыканты и актеры греческого мира. Как они оказались в нужный момент в этом месте, во многих милях вверх по течению Нила? Низе, защищавший точку зрения, согласно которой их наверняка пригласили заранее, предположил: их присутствие в Египте служило доказательством того, что Александр договорился с Мазаком о капитуляции Египта еще до начала вторжения. Магаффи же полагал: греческие актеры приехали в Египет на всякий случай и, может быть, устроили «небольшой артистический сезон в Навкратисе среди греческих друзей», чтобы быть готовыми к тому, что они могут понадобиться Александру. Можно строить какие угодно предположения, но наверняка мы этого никогда не узнаем.
Одно из важнейших свершений Александра в Египте — основание Александрии. Летом 332 года до н. э. Александр занял и разрушил Тир, крупный портовый город Восточного Средиземноморья. Возможно, он хотел заложить в Египте новый город-порт — «македонский Тир», — который занял бы место захваченного Тира[3]. Он выбрал место примерно в сорока милях от старого греческого города Навкратиса, сообщавшегося с внутренними землями через канопский рукав Нила.
«Что касается местонахождения города, то внимание часто обращалось на то, почему на роль мировой столицы был выбран никудышный египетский городишко Ракотис. Канопское устье Нила давно обслуживало сравнительно небольшой объем морской торговли с чужестранным Левантом, которую до той поры вел Египет. Из других устий только Пелусийское могло пропустить судно крупнее рыбачьей лодки. Даже Канопское устье преграждала опасная отмель. Если торговые корабли могли войти в него, тем не менее оно не было удобной гаванью для македонских военных эскадр, которым предстояло отныне удерживать Левант. Вход, выход, условия на берегу, не способствовавшие ни здоровью, ни безопасности, — все говорило против этого устья. Но в Ракотисе, на несколько миль западнее, Александр нашел сухой известковый участок, возвышающийся над уровнем дельты, недалеко от ответвлявшегося от Нила судоходного канала, являвшегося в то же время источником питьевой воды, куда лишь в незначительных количествах попадал канопский ил, который от мыса Абукир вода несет в море. Кроме того, он прикрыт островом, который, если соединить его с материком при помощи дамбы, создал бы дублирующие гавани на случай морских ветров, откуда бы они ни подули. Это было одно из мест в Египте, подходящих для безопасного открытого порта, куда могли бы входить македонские морские суда и особенно боевые корабли, у которых в ту эпоху уже начали увеличиваться грузоподъемность и осадка»[4].