- Марго, как же так, почему прошло три года, а я все не могу забыть? Что-то гложет меня, я все еще не верю в твою смерть. С кем или чем ты связалась? Почему решилась на этот безумный поступок - запереть себя в монастыре ордена Айя, в этот притон паучихи - тетки Анастасии, которая пыталась заарканить за ниточки Культа Крови даже Отца.
Отняв ладонь, я поднял голову и встретился взглядом с отражением в высоком напольном зеркале. Оно слегка искажало. Оттуда смотрело слегка осунувшееся и бледное аристократичное лицо: прямой нос, отчетливые скулы и волевой подбородок.
- Гай Финист Византийский, какой позор,- сказал я. Взгляд скользнул по темно-синему кафтану со знаками отличия командующего. Пока еще командующего корабля, хотя от флота меня уже отстранили. Думаю, Юлий лишил бы меня и крейсера, будь его воля. Остроносый и изящный ‘Рыба-меч’, рассекающий пустоту космоса быстрее любого другого.
Тридцать три года, и короткая седая прядь за правым ухом - это все, чего я достиг. Прядь появилась три года назад, когда я узнал о чудовищной в своей абсурдности гибели любимой сестры. Надежда на то, что Синод позволит брак между родственниками, что не было такой уж редкостью в семье, рухнула в одночасье.
Порывисто поднявшись, я в последний раз обвел взглядом комнату. Забрав пару книг и кое-какие личные вещи, захлопнул дверь и вышел в коридор. Широким шагом направился в сторону, откуда слышалось журчание фонтана. Плавучие сады Софии - гордость отца, за ними каждый день ухаживала армия наемных работников, рабов сюда не пускали. Наверняка учитель тоже здесь. Он любил уединение и возможность спокойно поразмыслить.
Сад встретил птичьими трелями, яркое оперение мелькало в густой листве платанов. Одуряюще пахли магнолии и липы. Лианы опутывали гигантские стволы секвой. Мягкий, благодатный климат позволял растениям из всех климатических поясов чувствовать себя вольготно на планете воды и штормов.
Я знал, что найду вас здесь,- сказал я и постарался придать лицу не такое мрачное выражение. Я обращался к сухонькому сгорбленному старичку. Длиннющая белая борода перекинута через руку, словно тога, какую он обычно носил по примеру классиков, которыми не уставал восхищаться.
- О, Гай, мальчик мой, как же давно не виделись! - отложив труд, который читал и делал выписки, Силантий протянул руку, я почтительно приложился к ней губами.
- Что вы читали?
- Это? - видя мой интерес, старик мигом оживился.- Светоний, ‘Жизнь двенадцати цезарей’. Ты не представляешь, какого ума был этот человек, я восхищаюсь им. Надеюсь, с его помощью смогу закончить и мой труд.
- Все еще работаете над этим? -я кивнул на на толстую пластиковую тетрадь, лежащую на каменной скамейке рядом с главным учителем всех царевичей и царевен. Книжный мудрец и философ Силантий.
- Давным-давно я отказался от титула брата императора. Ты ведь знаешь, и посвятил себя этому удивительному, как надеюсь труду о нашей династии. Гай, я очень надеюсь, что смогу вписать туда пару славных страниц и о тебе,- старик ткнул меня в грудь концом светового пера, которым делал отметки на полях электронной книги.
- Наставник, не нужно смеяться надо мной. Вы ведь слышали о тои, как славно я поддержал честь семьи на Сиберии.
- И что с того? Что с того? - воскликнул Силантий, так громко, что садовник неподалеку бросил работу - он разбрасывал землю вокруг роз - уставившись на старика. Но одного взгляда ястребиных глаз было достаточно, чтобы тот поспешил увезти тачку куда подальше.
- Кто из великих не терпел поражений? Даже Цезарь, даже Константин. А твой отец, думаешь, у него не было проигранных сражений? Битву можно проиграть, а войну выиграть. Сердце бедного старика так переживает за всех вас. Кстати, вы не ссоритесь с Юлианом? - подозрительно спросил Силантий.
- Нет, что вы, мы всегда были соперниками. У нас несколько разные взгляды на то, какими методами нужно вести дела, но это не мешает оставаться братьями.
- Вот и славно, я говорил с твоим отцом, хотя в угоду Думе он отказался приветствовать тебя, знай, он очень переживает за всех вас. Думаю, в Сиберии все не так просто. Что-то ни говори, а Хризолид - наше главное богатство, нельзя отдавать его на сторону.
- Я знаю, наставник, брат позовет меня, меня, когда понадобится.
- Вот-вот, вам нужно действовать вместе. Сила Византии в единстве, три горы,- кончиком стила старик начертил на земле символ империи и обвел его в круг, - и ожерелье, которое связывает нас. Помнишь, почему именно три?
Я попытался воскресить в памяти уроки геральдики.
- Потому, что изначально Византия состояла из трех частей. Византий и еще два брата, Хазар и Илия. Они поделили между собой ставшую открытой с помощью темной материи галактику. Хазару достались окраинные области Каганата, Илье - Русский Союз, а Византию - Метрополия. Но позже Византий объединил все три части в одну империю в борьбе против общего противника, пришедшего из туманности Большого пса. Орда была отброшена и два правителя передали власть старшему брату, как тому, кто нашел уникальный инструмент для противостояния агрессору.
- Хризолид-М, да,- закивал Силантий,- интересно, во что бы превратилась наша империя, если бы его не нашли на Сиберии?
- Но Орден Айя, кажется, рассказал о его особых свойствах?
- Да, эти…- лицо Силантия помрачнело,- не будем об этой старой карге, Анастасии.
- Не будем,- улыбнулся я, зная неприязнь наставника к главе Ордена, которому принадлежала вся религиозная власть, хотя официально ею ведал Синод.
- Что надумал делать? - старик сменил тему.
- Пока отправлюсь на Кармину, поразмыслю обо всем,- признался я.
- Это тебе Юлиан подсказал или Павел?
- Юлий.
- Ясно. Твой отец хотел отправить тебя под его командование сразу же.
- Правда? - я едва смог сдержать удивление, но тут же взял себя в руки,- простите.
- Ничего, может оно и к лучшему, оправляйся, наверняка скоро у тебя появится новое задание. Такими военными не разбрасываются. Кто, кроме тебя и Юлия сможет поддержать силу Империи? Никос? Аах, нет,- в сердцах отмахнулся Силантий,- этот интриган способен только водить за нос Сенат, он их всех держит в кулаке, играя на темных тайнах, которые есть у каждого.
- Агнесса,- предложил я.
- Могла бы, у этой женщины железное сердце, но у нее есть один недостаток. Она - не приемлет помощи, а это большой минус командующего и правителя. К тому же, презирает всех мужчин.
- Это да,- я усмехнулся, вспоминая сестру-воительницу, которая большую часть времени проводила в летающей крепости под названием ‘Скат’.
- Константин, конечно, умница,- Силантий покачал головой,- он часто шлет мне интересные изыскания, но кроме этих исследований его мало что интересует, он созерцатель, каким всегда был я.
- Остается еще Павел,- напомнил я.
- Да, Павел… Павел, Павел,- повторил Силантий, и обвел взглядом серых глаз сад,- лишь эти деревья, цветы, фонтаны, небо, океан - если бы вся империя стала садом, Павел был бы главным садовником. Он видит мир сквозь розовые очки. Боюсь, Византия, какой мы ее знаем, скоро исчезнет.
- Исчезнет? Что вы такое говорите? - порывисто воскликнул я.
- Ты уже понял, ветер перемен над Сиберией, и скоро он подует в нашу сторону. Как только власть Александра пошатнется, заполыхают все ‘самоцветы’. А за ними и Каганат поднимет голову. Нам остается надеяться только на вас двоих,- старик вздохнул, словно ощутив огромную усталость.- Поэтому, Гай, обещай мне, что будешь во всем помогать Юлиану, придется забыть о разногласиях во имя стабильности.
- Наставник, стабильность не всегда залог успеха, там где все ровно, нет прогресса.
- Вот оно! Вот то единственное, что мне в тебе не нравится,- Силантий с досадой захлопнул книгу,- этот твой дух либерализма, впору с Норманами толковать. Это их конек - демократия, либерализм, неужели не помнишь, до чего довели они Империю США, которая захватила Землю?