Но ведь их можно и домыслить! Льстивое окружение императрицы Нагако обязательно займется этим на досуге, кто бы сомневался…
Обряд бракосочетания Акихито с Митико состоялся в апреле 1959 г. Впервые часть церемонии провели перед объективами телекамер. Профессор Коидзуми всерьез старался обновить имидж императорской фамилии, поэтому шанс вывести на всеобщее обозрение двух ее самых привлекательных представителей не упустили. Императрица Нагако пришла в неистовство, увидев запряженную шестью белыми лошадьми свадебную карету Митико — на две больше, чем у нее в 1928 г.! Миллионы японцев специально к торжеству обзавелись тогда еще черно-белыми телевизорами. Как обычно, народ развлекался предположениями о стоимости подарков молодым, оценив их все в 200–300 миллионов долларов. (На бракосочетании одной из племянниц Хирохито в 1983 г. общая стоимость преподнесенных подарков составила 140 миллионов долларов, так что вышеупомянутая оценка подарков, сделанных на свадьбе наследного принца, выглядит правдоподобно.) Никого не волновало, что подарки молодым многократно перекрыли предоставленную несколько лет назад аудитом императорского двора в бухгалтерию СКАП оценку всего состояния императорской семьи.
Так же как и в апреле с похоронами Садако и официальной церемонией объявления Акихито наследным принцем, церемония бракосочетания Акихито состоялась под покровом синтоистских мистификаций.
Молодые тотчас стали любимцами японской публики. «Величаво разрекламированные, — отмечает профессор Ирокава, — как часть процветающей Японии, великолепный аксессуар и символ всеобщего поклонения».
Молодой Акихито легко вызывал к себе любовь и восхищение. В отличие от отца Акихито превосходно ездил верхом, увлеченно играл в теннис, водил автомобиль, играл на нескольких музыкальных инструментах, предпочитал как классическую музыку, так и джаз. Бегло говорил по-английски, к спиртным напиткам и табаку особых пристрастий не питал, через собственные приватные каналы держал руку на пульсе мировых событий. Застенчивый и скорее по привычке держащийся настороже (каким и должен быть настоящий Водяной Петух), Акихито тем не менее обладал светским лоском и спокойной изысканностью манер и одежды, столь характерной для его прадеда Мэйдзи. Со своей стороны новобрачная Митико отличалась спортивностью, музыкальными способностями, утонченностью, космополитизмом, была настолько современна, насколько это вообще возможно для японской девушки ее достатка и статуса в конце 1950-х гг.
Молодая чета активно принялась создавать образцовую семью. Уже на следующий год родился первенец — сын и предполагаемый наследник. Его определили в императорские ясли, расположенные в зоне досягаемости неподалеку от новых апартаментов Акихито на территории императорского дворца. Еще до женитьбы Акихито обещал Митико: их дети всегда будут при них, они будут жить все вместе. Акихито оказался хозяином своего слова. Через пять лет после рождения первенца принца Нарухито на свет появился принц Акисино, а в 1969 г. — принцесса Нори.
Но за маской семейного благополучия Митико, однако, скрывала многочисленные проблемы, возникшие у нее при дворе. Сразу же после ее замужества по императорскому дворцу поползли слухи о якобы соперничестве Митико со свекровью, императрицей Нагако. Фрейлины для Митико назначались императорским двором, то есть статусом фрейлины были обязаны лично императрице Нагако, выказывая именно ей свою лояльность. Придворные дамы обращались с юной Митико как с «маленькой выскочкой», которая-де всегда останется пришлой при дворе. Вместо компаньонки и подруги к двадцатичетырехлетней Митико приставили шестидесятилетнюю главную фрейлину Макино Сумико, дочь барона, мегеру, служившую в фрейлинах еще до войны. Две другие фрейлины, приставленные к Митико, были не намного моложе главной фрейлины (одна из них чуть ли не открыто называла себя личной шпионкой Нагако; все попытки Митико и Акихито избавиться от нее ни к чему не привели).