Люди-невидимки, как мы убедились, предпочитают тень. Ведь стоило Киси, Танаке и Канэмару выйти на публику, как они тут же навлекли на себя неприятности… Нечто подобное вполне допустимо и с кланом Цуцуми. Толчком может послужить коррупционный скандал вокруг Олимпийских игр в Нагано. Оказывается, в 1988 г. Цуцуми Ёсиаки решил добиться проведения Зимней олимпиады 1998 г. непременно в Японии; с этой целью он подыскал и подходящее место для Олимпийской деревни — Нагано. Нагано расположен в гористой местности к северу от Токио; рядом находится огромный императорский бункер «Мацусиро», где, как полагают многие, в свое время хранилась преступная пожива «Золотой лилии». Ёсиаки занимал высокий пост в Олимпийском комитете Японии, являясь чрезвычайно влиятельной фигурой в делах спорта. В то время Нагано представлял собой ничем не примечательный захолустный городишко, в трех часах езды на поезде от Токио. Земельные участки в городе можно было скупить по чрезвычайно привлекательной для Ёсиаки цене. С туристической точки зрения городишко особого интереса не представлял. (Разве что для дзэнских паломников, посещающих древний буддийский храм Дзэнкодзи, да корейцев, навещающих могилы убиенных родственников, замученных японцами на строительстве упомянутого императорского бункера.) Не привлекая внимания, Цуцуми скупил земли вокруг Нагано, где приступил к строительству современных отелей, площадок для гольфа, лыжных спусков. Параллельно со строительством Цуцуми, по сути, назначил себя председателем Олимпийского комитета Японии. Завязал дружбу с председателем Международного олимпийского комитета Хуаном Антонио Самаранчем (банкир из Барселоны), развлекал его в «Нью Таканава принс отель», выстроенном на месте бывшего поместья князя Китасиракавы. Дружеские отношения с Самаранчем еще больше укрепились, когда Цуцуми, как утверждают, выделил 13 миллионов американских долларов в фонд Самаранча на строительство музея Олимпийских игр в Лозанне (Швейцария). Японская пресса писала: «Если правительство вынесет решение о строительстве… сверхскоростной пассажирской железнодорожной магистрали и скоростных шоссе до Нагано, то стоимость [принадлежащих Цуцуми] полей для гольфа, горнолыжных трасс и отелей, расположенных в префектуре Нагано, будет расти… [а] его строительная компания извлечет максимальную выгоду от проведения Олимпиады в Нагано».
Действительно, в июне 1991 г. приняли решение о проведении Зимней олимпиады 1998 г. в Нагано (Нагано обошел американский Солт-Лейк-Сити, штат Юта). Лоббирование кандидатуры Нагано, занявшее три года, сопровождалось хитроумной политической интригой и крупными взятками. Возглавляемый Цуцуми Олимпийский комитет Японии затратил 16 миллионов долларов, стремясь заручиться согласием нужных людей. Но эти 16 миллионов — мелочь по сравнению с 10,5 миллиарда долларов общественных средств, затраченных на строительство в Нагано спортивных сооружений и соответствующей инфраструктуры. Местные органы власти в префектуре Нагано глубоко залезли в общественный карман, без стеснения в средствах возводя многочисленные современные гостиницы западных стандартов комфорта. Немало средств потребовало строительство скоростной железнодорожной магистрали — зато теперь от Токио до Нагано можно было добраться за каких-то 90 минут… Как обычно в таких случаях, большой кусок пирога достался (в качестве «откатов») партийным бонзам из ЛДП, высоким чиновникам из правительства. Так же, как обычно, победителя в тендере на застройку выяснили заранее, в ходе «полюбовного соглашения».
Участие в развитии инфраструктуры Нагано оказалось очень прибыльным делом. Вообще, сам по себе бизнес вокруг зимних Олимпиад всегда приносит немалые барыши устроителям. Недавно Международный олимпийский комитет сотрясла серия скандалов вокруг ряда городов, включая Нагано; Самаранчу предлагалось подать в отставку. В феврале 1999 г. клан Цуцуми организовал празднества по поводу первой годовщины Олимпиады в Нагано, куда в качестве главной гостьи пригласил принцессу Нори. Ей тридцать, но она не замужем… Олимпийский комитет Японии, еще до празднеств, объявил: вся финансовая отчетность по застройке в Нагано сгорела… Чем не пример «японской специфики»?