– Ты… да ты знаешь… Знаешь, кто я такой? – сказал тот громким напуганным голосом.
– Так стоп… давай назад. Ты – “говновентилятор”, это мы уже поняли… А теперь чтобы у тебя появилось оружие, ты спрашиваешь себя: “кто виноват – я или он? Или они, или президент!” Правильный ответ: “никто не виноват”. Нельзя создавать на ровном месте виновных. – Далее Пак изобразил голос очень недалёкого плаксивого человека: – “Ведь виноватый обязательно должен быть, как же я тогда смогу конвертировать свою злобу от большого члена начальника в моей заднице?.. О точно! Надо найти виноватого…” Это ничто, иное, как нытьё. На данный момент ты висишь у меня на груди, плача в жилетку. Невзирая на твою толстую социальную шкуру и возраст – ты ноешь, как ребёнок на свою мамку, когда та не дала ему игрушку.
Мужик отступил на шаг, казалось, он собрался бежать, но что-то не давало ему это сделать. Как если бы перед ним стоял и отчитывал строгий отец с ремнём в руках.
Красноглазый словно прочувствовал это и улыбнулся, показав жёлтые, немного вытянутые зубы. И затем из его рта вылетела пара откормленных мух.
– Знаешь, почему ты, неспособный разобраться в первопричине, выказываешь агрессию на агрессию?.. Люди – над ними находится психология, вплоть до Десятого уровня. Над психологией находится нейрофизиология; мозг, сосуды – рычаги, диктующие ваше поведение исходя из эволюции и воспитательного формирования… И наконец, третье: “Надсущинатурное Виденье”. Если на человека гавкает пес, то человек встаёт на четвереньки и гавкает в ответ, соответствует собаке, ты становишься собакой, неосознанно понижаешь свой айкью до её уровня. Хорошо, что эволюция за этим следит. Например, если конфликт затягивается, это приводит к автономному взаимоуничтожению всех воюющих сторон. “Агрессоры не должны существовать, жить, дышать” – так считает человеческая эволюция. То есть не должны существовать обе стороны, даже та, что благодаря бесконтрольности была вовлечена в спор; он позволил своей бессознательной агрессии поглотить себя, а таким не место в новом мире. Так считает эволюция и я готов ей в этом помочь… Это моё оправдание, если ты не понял. Сейчас я представитель одной из этих двух воюющих сторон – ты вторая… но, увы. Пылинке ни за что не справиться с чёрной дырой.
Пак обратился к своей охране:
– Отрежьте ему яйца… Чтобы избавить животное от агрессии – его кастрируют, а раз люди тоже животные, значит и с тобой должно прокатить.
Тот аж отпрыгнул от угрозы, но Нексус Пака почти налету быстро обхватил его своими ручищами.
Другой монстр вынул кинжал, обитый рубинами и временем.
Когда приговорённое животное тащили за дом, в его глазах был только страх, что умножался от смирения. Он практически не сопротивлялся, так как уже понял, что его ждёт, он был как плюшевый зверёк с такими же глазами пуговками. Но затем, из узкого пространства раздался по-настоящему живой крик. Так кричать мог только тот, кто специально решил сорвать себе голосовые связки.
Мимо Пака прошёл прохожий, который явно застал, по крайней мере – ушами, этот акт лишения потомства.
– Здорова, как дела? – Пак шутливо помахал ему бледной ручищей. Но в ответ свидетель лишь ускорил шаг.
Логово бездомных выглядело как полноценное сообщество. Над головой была и крыша, что регулярно содрогалась из-за проезжающих по ней крупных машин. Запах так же имел свою, изолированную от основной среды атмосферу: будто кто-то дважды заполнил канализацию и высушил её. А несколько прошедших мимо Пака местных, из-за запаха образно преставились ему какашками, которые отрастили ноги, чтобы покинуть место рождения. Но омерзения он не испытывал, скорее это был непредвзятый юмор и точно не насмешка.
Пак приблизился к первой, импровизированной палатки бездомного; на этот момент её обитатель ел какую-то консерву: Грязные пальцы торопливо доставали оттуда крохотные кусочки и клали их в осаждённый бородой рот; по всей видимости, он уже завершал свою трапезу.
Заметив Пака, бродяга сперва съёжился, а затем быстро уполз, словно его еда была краденой.
– Ни хрена ты резкий?! – удивился Пак. – Жил бы ты в эпоху феодальной Японии, из тебя получился бы хороший воин тени, зуб даю. – Нагнувшись, он положил рядом с бездомным пару чистых кроссовок.
Тот поднял голову и в очень продолжительном взгляде осмотрел преподнесённый дар… Но он не приближался, и по глазам было ясно: бездомный отвергал саму мысль, что это “белое и чистое” – для него…