Но эта женственность не имеет ничего общего с тем, что принято считать нравственным. Она принадлежит самой природе, которая создала мужчину и женщину столь зависимыми друг от друга, и столь отдаленными одновременно. Мужчина, созданный для страсти и продолжения рода, может позабыть не о лишь чудесном видении, которое его некогда покорило, но и о плодах своей любви. Но архетипическая феминность такова, что все чары, сладость и красота сливаются воедино в материнстве, что согревает своим светом все живое и питает собой саму вечность. Матери и кормилицы (няньки) — здесь они едины.
В печали и боли раскрывается вечное богатство и плодовитость их существования, о котором Гете однажды сказал: «Не став матерью, им нужно приготовться к тому, чтобы всегда играть роль няни». И в любви к ребенку узы, связывающие женщину с мужчиной, становятся вечными. Необычайно ярко это воплощено в культе Диониса. Как и сам младенец-Дионис, все дети, о которых заботятся спутницы божества, всегда принадлежат к мужскому полу. Это не подлежит никакому сомнению и, очевидно, основывается на архетипических чувствах и убежденпиях. На Тифенидии (от греч. tipheneomai — «вскармливаю») и на Фестивале Кормилиц в Лаконии, о котором мы еще будем упоминать, все ритуальные действия женщин связанны лишь с младенцами мужского пола.
Было бы ошибочно пытаться объяснить скромное поведение женщин, охваченных диким волнением, формой аскетического поведения. Архетипическому миру феминного не известно ничего о тех правилах и нормах, которыми регулируется человеческое общество. Не коснулся его и дух брака и семьи, которым покровительствует Гера. Этот мир всецело принадлежит одной лишь природе. Разорвать узы супружеских и домашних обязанностей, чтобы последовать за божественным огнем к высоким горным вершинам и сколыхнуть сонный лес своим восторженным криком — вот зачем Дионис влечет за собой женщин. Они словно перевоплощаются в феминные духи природы, далекие от мужчин, как нимфы, которые воспитали
Диониса и последовали за ним в его зрелые годы. Вот почему Гера возненавидела бога, едва он появился на свет. И вот почему женщины, связанные с дионисийским культом, питают к Гере такую неприязнь в ответ.
Но и здесь мы вновь встречаемся с ужасающей бездной, способной затмить своим мраком все сияние культа Диониса. Ведь в женщине, самом прекрасном создании, которому доверена главная тайна бытия, заключен не только божественный свет. В ней — и ужас разрушения. В своем безумии мать превращается в дикого зверя, хладнокровно уничтожающего невинную юную жертву, которую она сама столь преданно любит.
Со времен существования менад и мифа о Прокне и Филомеле, сюжет о матери, поглощенной темной силой божества и раздирающей собственного ребенка, повторяется вновь и вновь. С ним связан и сюжет о жестоком преследовании и побеге, как в мифе о Ликурге, когда божество скрывается в тайном укрытии. Но о подобных преследованиях мы узнаем не только из мифа. Их ярко представляет и торжественный церемониал культовых практик. Мы уже рассматривали это, изучая страдания, сопутствующие последователей Диониса — от его матери, поглощенной божественным огнем, до самого Диониса с его трагической участью.
Та темная сторона, которой внезапно оборачиваются к нам все формы Диониса, демонстрирует, насколько все они связанны с глубинами бытия. Сам Дионис, способный вознести человека к вершине экстаза, — страдающий бог. И к каким бы высотам не возносился дух на волнах экстаза, подле него всегда проростают ужас и смерть.
16. АРИАДНА
Все величие женщин, принадлежащих к дионисийскому культу, воплощается в Ариадне. Она — идеальный образ чистой красоты, способной сотворить при помощи любви вечную жизнь. Но прекрасной девушке предстоит пройти и путь смерти, полный печали и вечной скорби.
Ариадну открыто называют женой Диониса. Не смотря на то, что Ариадна была рождена смертной, ей, как и Семеле, предстоит раздлить с божеством бессметрие. По словам Гесиода, ради своего сына Диониса Зевс даровал ей вечную жизнь и вечную молодость. Вот почему она парит так высоко над землей в чудесной колеснице Диониса. Согласно легенде, бог увел Ариадну на вершине горы на острове Наксос, где они бесследно исчезли.