Он подошел к бару и взглянул на неё.
— Белое вино, пиво, виски, газировка с сиропом. Что ты будешь пить?
— «Белое вино» звучит восхитительно, — ответила она, наблюдая, как его красивые руки берут сверкающий хрустальный бокал, и села на угол кожаного дивана. Аарон присоединился к ней, протягивая вино, и поднял свой бокал.
— За этот вечер, за ночь, когда мы встретились, Памела, — тихо произнес он, и его слова были похожи на ласку.
Она улыбнулась и легонько чокнулась с ним.
— Ты считаешь этот вечер необыкновенным? Ты сладкоголосый дьявол, Аарон Блэк. Ты опасен, — сказала Памела кокетливо, наблюдая, как искрятся его зеленые глаза.
— Я опасен? Это хорошие новости, — усмехнулся он, потягивая вино. Поставив бокал, Аарон придвинулся к ней, погладил ее локоны и пропустил их через свои пальцы. Она ощущала его легкие прикосновения, его руки едва касались ее шеи, уха и щеки. — Ну а теперь — почему я опасен?
— Весь этот разговор, похожий на соблазнение, очень быстро может вскружить девушке голову. Техасские мужчины так искусны в этом.
— А техасские женщины самые прекрасные создания в мире, — нежно ответил он и окинул ее восхищенным взглядом.
Она засмеялась, поставила вино на стол и с изумлением посмотрела на Аарона.
— Какой глупый разговор! Я слишком высокая, вся в веснушках, и за всю жизнь мне никто не сказал, что я красива, так что это преувеличение, Аарон.
Он опять погладил ее волосы и не улыбнулся в ответ. Его глаза были серьезны. Сердце Памелы сжалось.
— Может быть, я вижу то, чего не видят другие.
— О боже, ты преувеличиваешь!
— Просто говорю правду, — медленно произнес Аарон и лениво ей улыбнулся.
Она смутилась и попыталась перевести разговор на другую тему.
— Если здесь никто не живет, кто же смотрит за домом? — спросила Памела, оглядывая безупречно убранную комнату.
— У нас есть слуги, — небрежно ответил он, не отводя от Памелы взгляда. Его пальцы нежно поглаживали ее шею, и тревожное возбуждение охватывало ее все сильнее. У него был низкий завораживающий голос. Комнату освещало только яркое пламя в камине, создавая приятную интимную обстановку. Близость Аарона волновала ее. — Почему ты стала преподавателем?
— Я люблю детей, — ответила Памела, и он одобрительно кивнул. — Мне нравится возиться с ними, особенно обучать их чтению. У меня никогда не было семьи. Может быть, поэтому я выбрала такую работу. А почему ты решил стать дипломатом?
— Мне было интересно, — тихо произнес Аарон. Пристальный взгляд его зеленых глаз изучал Памелу, как будто он пытался запомнить ее черты. — Я думал, что смогу помочь спасти этот мир.
— А теперь?
— Теперь я знаю, что это невозможно. Всегда будут войны и интриги, а теперь — более, чем когда-либо, — терроризм.
— Ты разочарован?
— Только не сегодня вечером. Сегодня я, наоборот, очарован, — заметил он, глядя на нее горящим взглядом, который со всей очевидностью передавал его желание.
— Держи себя в руках, Аарон! Ты очень спешишь.
— Ты мне не поверишь, но я не всегда так поступаю. — Памела улыбнулась, и он коснулся ее щеки. — Ямочки. Должен сказать, у тебя прелестные ямочки.
— Может быть, и так, — ответила она. — Расскажи мне об Испании.
— С удовольствием, но я хочу показать тебе эту страну. Когда ты доберешься до Астерленда и у тебя будут выходные, я смогу провезти тебя по моим любимым местам в Испании.
Памела улыбнулась, но слова Аарона удивили се. Она слушала рассказы об Испании и Астерленде и отвечала на его вопросы. Их разговор затронул несметное количество тем, как будто существовал миллион вещей, о которых они должны рассказать друг другу. И все то время, пока они говорили, его пальцы неспешно ласкали ее руки, гладили шею, то касались уха, то играли с волосами, и Аарон так смотрел на нее, словно она была единственной женщиной, которую он когда-либо видел.
— Ваша семья живет в Техасе больше сотни лет, не так ли? — спросила Памела.
Он кивнул. Его указательный палец обвел изгиб ее уха, она глубоко вздохнула и едва смогла сосредоточиться на ответе Аарона.
— Да. Мой прадедушка, Пэппи Блэк, стал скотоводом после Гражданской войны. Мой дед, Рэйни Блэк, как я его звал — на самом деле он Аарон Райнье Блэк, — был сенатором от Техаса, так что я рос среди политиков.
Его пальцы спускались вниз по шее, вдоль руки, направляясь к коленке. Его глаза с длинными ресницами были полны желания. Памела вздрагивала от каждого его легкого прикосновения.
— Ты говоришь по-испански? — спросила она.
— Да. А ты?
— Немного. А какие еще языки ты знаешь?
— Французский, немецкий, арабский, итальянский, польский и китайский. В университете я изучал языки и политику. Арабский выучил в армии. Польский — в госдепартаменте.
— Где ты учился?
— В Гарварде, — ответил Аарон. — А теперь расскажи, что ты любишь делать? Как развлекаешься?
— У меня немного развлечений. Что люблю? Нравится рисовать карандашом. Только что-то несложное.
Ее пристальный взгляд упал на его тубы, и ей захотелось узнать, что произойдет, если поцеловать его. Памела с трудом попыталась сосредоточиться на разговоре.
— Еще бокал вина? Ты ладишь с детьми?
— Да.
Они сидели и разговаривали, пока старинные часы в холле не пробили три. Ей казалось, что прошло всего пять минут и что она знает Аарона всю жизнь.
Когда часы пробили в третий раз, Памела встала.
— Пожалуй, уже поздно, — сказала она. Аарон быстро поднялся и положил руку на ее талию, поворачивая Памелу лицом к себе. Один взгляд в его глаза — и у нее перехватило дыхание. Он склонился к ней.
— Я чувствую себя так, будто ждал этого момента всю свою жизнь, — нежно произнес он.
У Памелы упало сердце, она приказала себе не верить тому, что он говорит, но слова взволновали ее. Его руки скользили по ее голове, вокруг талии, по спине. Он наклонился, его губы слегка коснулись ее губ, и ее пульс зачастил от этой ласки. Страсть и волшебство. Прежде чем опустить ресницы, Памела посмотрела в его глаза: взгляд был полон ожидания, как будто его слова были правдой и он давно ждал ее.
Что же в этом мужчине покорило ее? Что заставило все барьеры рухнуть? Ее тело и ее сердце перестали сопротивляться. Он снова нежно потерся губами о ее губы.
— Аарон, — прошептала она его имя, которое с момента их встречи звучало для нес словно музыка.
Его язык разомкнул ее губы и ласкал, ласкал ее рот, сообщая о таком страстном желании, что она дрожала в ответ. Памела обвила его шею руками и отдалась поцелуям и страсти. Она чувствовала, как его руки, плавно поглаживая ее, коснулись молнии. Прохладный воздух холодил ее плечи — платье упало, и Аарон спустил верхнюю часть кружевной синей комбинации. Глубоко вздохнув, он стиснул ее маленькие груди в своих больших загорелых ладонях. Его дыхание сбилось, когда его язык слегка прикоснулся к ее соску.
— Ты прекрасна, — прошептал он. — Ты нужна мне.
Его слова были такими же соблазнительными, как и поцелуи. Постанывая от удовольствия, Памела вздрогнула и ухватилась за его плечи. Она понимала, что должна остановиться, но каждое его прикосновение было волшебным. Пьянящее желание одолевало се. Она бы остановила его, но не сейчас. Не сейчас…
Большие пальцы двигались по кругу и нежно прикасались к ее упругим соскам, от этого внутри разливался жар. Пальцы Памелы дотронулись до пуговиц на его рубашке, она их расстегнула и скинула ее. Руки легли на его грудь, худощавую, но мускулистую. Ее пальцы гладили каштановые волоски на его груди, и это доставляло ей неизъяснимое наслаждение.