Дмитрий Николаевич Блудов был не первым дипломатом в своем роду. Наиболее известным из дипломатов-предшественников рода Блудовых стал внук Федора Блудта — Борис, который, по летописным источникам был послом Ивана Васильевича IV Грозного при крымском хане Сайдет-Гирее[105].
Собранные Д. Н. Блудовым сведения о землевладении и социальном статусе предков помогают понять природу сложностей в осуществлении его намерения жениться на княжне Щербатовой, когда ее отец, представитель более древнего и знатного рода князей Щербатовых выразил категорическое нежелание породниться с ним. Одним из оснований отказа князя Щербатова не титулованному Блудову являлось отсутствие должной, с точки зрения Щербатова, знатности Блудовых. Столичные князья Щербатовы были потомками «Рюриковичей» (№ 17)[106].
Род Щербатовых вел свое происхождение от черниговского княжеского дома Рюриковичей и был ответвлением рода князей Оболенских. Родоначальником Щербатовых стал их потомок князь Василий Андреевич Оболенский, живший в середине XV в. и представлявший XVII колено от Рюрика. Он носил прозвище Щербатый. По этой не вполне благозвучной причине его потомки стали именоваться князьями Щербатовыми[107]. В начале XIX в. для старшего поколения «Рюриковичей» генеалогия рода все еще представляла важный социальный смысл.
Блудов стоял на более низкой, в глазах Щербатова, ступени дворянства, известной нам, скорее, по Петруше Гриневу из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина. Тем не менее, подобно детям других столбовых дворян, будучи еще младенцем, Д. Н. Блудов был записан в полк в соответствии с устоявшейся традицией[108]. Наряду с типичностью в этом, казалось бы, бытовом событии, проявила себя и судьбоносная индивидуальность. В лейб-гвардию Измайловского полка младенца Дмитрия записал его двоюродный дядя по отцу — Гавриил Романович Державин (1743–1816) — известный русский поэт эпохи Просвещения и государственный деятель. Правда, затем, по просьбе матери, еще в детском возрасте Д. Н. Блудов был уволен из Измайловского полка[109]. Военной карьеры для сына она не хотела. В современных справочниках мать Блудова ошибочно именуют Антониной Воиновной[110]. Современники ее знали как Катерину (Екатерину) Ермолаевну, урожденную Тишину (1754–1807).
В «Записках» Державин описал обычай покровительства и его необходимость для карьерного роста небогатого дворянина. Он рассказал о системе покровительства как непременном основании русской дворянской жизни на основании собственного жизненного опыта, показав данное явление со времен собственной военной службы[111]. Традиция покровительства оказалась живучей.
Блудову повезло с покровителем. В отношении юного Дмитрия Николаевича его покровитель Державин действовал бескорыстно, в соответствии с принципом, который он выразил в поэтической форме: «Добро творить — не собираться, /А должно делать, делать в миг»[112].
Державина многое связывало с Блудовыми. Поэт был бедным родственником Феклы Савишны Блудовой[113] — двоюродной тетки Державина по матери (урожденной Феклы Андреевны Козловой)[114]. Ф. С. Блудова в 1762 г. проживала в Москве на Арбатской улице в собственном доме[115]. В то время Державин, по его словам, был ей «порученным» своей матерью. Это давало тетке право на «страшную выгонку» племяннику. Державин вспоминал, как под угрозой написать матери, «буде он ее не послушает», Ф. С. Блудова помешала его намерению обратиться за протекцией к И. И. Шувалову[116], к тому времени «бывшему главному куратору» Московского университета и Казанской гимназии. «А как воспитан он был в страхе божием и родительском, то и было сие для него жестоким поражением…»[117], поскольку ему ничего не оставалось, как «отправлять» «наряду с прочими солдатами все возложенные низшие должности»[118]. Позиция тетки оказалась непреодолимым препятствием для Державина. Полученный им от родственницы удар был тем чувствительней, что Державин не без основания рассчитывал на помощь Шувалова: тот однажды уже сыграл в его судьбе важную роль. Будучи куратором Казанской гимназии, Шувалов оказал поддержку ее ученику Державину. По воспоминаниям Державина, за неимением учителей в г. Яранске, т. е. месте службы отца, он был «научен от церковников читать и писать». Немецкому языку его учил сосланный в каторжную работу немец И. Розе, «сам невежда», не знавший грамматики. Математике обучали сослуживцы отца Лебедев и «артиллерии штык-юнкер Полетаев». В 1758 г. мать Державина отдала своих сыновей в открывшуюся в Казани гимназию, директором которой был М. И. Веревкин. Директору следовало отчитываться перед И. И. Шуваловым «в успехах» вверенной ему гимназии. Среди учеников, которые в качестве поощрения и награды были записаны «в службу в полки лейб-гвардии солдатами», был и Г. Р. Державин[119]. В тексте «Записок» Державин неоднократно называл Шувалова «своим покровителем».
105
Династии крымских в 1427–1783 и казанских в 1521–1549 (с перерывами) ханов Гиреев происходили от одного из сыновей хана Тохтамыша Хаджи-Гирея, основавшего в Крыму независимое от Золотой Орды владение.
106
Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской империи, начатый в 1797 г. Репринтное издание. Ч. 1. СП б., 2007. С. 8.
107
Среди Щербатовых самая известная личность — князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790), автор «Истории Российской от древнейших времен» в семи томах. Ко времени сватовства Д. Н. Блудова к княжне А. А. Щербатовой его уже давно не было в живых.
110
111
113
После смерти отца (бедного офицера, имевшего неустроенные «самомалейшие деревни, и те в разных губерниях разбросанные…никакого доходу не приносили» и 10 крепостных), по словам Державина, его семья оказалась «в крайнем сиротстве и бедности». И «…даже 15 рублей долгу после отца оставшегося, заплатить было нечем». Его мать владела 50 душами. (См.: «Записки…Державина» /
114
После смерти отца Державина его мать в 1757 г. осуществила попытку «по получении доказательств на дворянство» записать сыновей, в том числе старшего, 14-летнего Гавриила Романовича «в кадетский корпус или в артиллерию», как это пытался сделать год назад ее покойный муж Роман Николаевич. Однако «…противу всякого чаяния в герольдии не могла она объяснить хорошенько роду Державиных, по которым городам и в которых годах предки их служили, то и произошло затруднение», — вспоминал Г. Р. Державин. (См. его соч., Л., 1987. С. 278). Ситуацию выправил муж сестры матери — подполковник Дятлов, живший в Можайском уезде и специально приехавший в Москву. Он «доказал истинное дворянское происхождение явленных недорослей от рода Багрима мурзы, выехавшего из Золотой Орды при царе Иване Васильевиче Темном, что явствует в Бархатной книге вообще с родами…»
115
Державин Г. Р. Записки из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающие в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина. В кн.:
116
Шувалов Иван Иванович (1727–1797) — основатель Московского университета (1755) и Академии художеств (1757).