– Тогда почему у русских нет бомбы? – спросил Стайл.
– Откуда вы знаете, что у них ее нет? – повторила Кэтрин.
– Потому что иначе они сбросили бы ее, – сказал Хэмбер.
– На кого?
– На нас, – сказал Джексон Стайл. – Как только у них будет бомба, они ее сбросят. Я думаю, даже Мак-Грегор согласится с этим.
– А зачем им сбрасывать ее? – возразил Мак-Грегор. – Они этим ничего не добились бы.
– А мировое господство? Вот чего они стали бы добиваться, – сказал Стайл. – Неужели вы не понимаете, что при первой же возможности русские обрушатся на Вашингтон?
– Может быть, – ответил Мак-Грегор, – но если на то пошло, то я не вижу никакой разницы между Вашингтоном и Хиросимой. Атомную бомбу вообще не следовало применять, а разрушить Вашингтон ничуть не хуже, чем разрушить Хиросиму.
– Вот как? – сердито проворчал Стайл. – Мне кажется, это звучит довольно-таки антиамерикански и антидемократично, чтобы не сказать больше.
– Отнюдь нет, – ответил Мак-Грегор. – Я только говорю, что бомбу не следовало применять и нельзя применять ее в будущем.
– Но ведь благодаря ей кончилась война, поймите! – воскликнул Стайл.
– Она только приблизила конец войны, и то я в этом не уверен, – возразил Мак-Грегор.
– Если бы вы были в армии, вы рассуждали бы по-другому.
– Не переходите на личности, Джексон, это просто глупо, – сказала Кэтрин. – Кстати, Мак-Грегор пробыл в армии пять или шесть лет.
– Так разве вы не радовались, когда мы сбросили бомбу на Японию?
– Нет, – ответил Мак-Грегор, – я был огорчен, что ее вообще изготовили.
– О, господи! – воскликнул Холмс. – Почему?
– Это большая ошибка – использовать науку для того, чтобы сметать с лица земли целые города со всем населением.
– Вы пацифист, что ли? – сказал Хэмбер.
– Нет, я не пацифист, – с необычной горячностью ответил Мак-Грегор. – И пацифизм тут совсем не при чем. Сбрасывать атомные бомбы – это значит злоупотреблять достижениями науки. Это трагическая ошибка, и если мы совершим ее еще раз, то вызовем катастрофу, от которой ничто уже не сможет нас спасти.
– Нас вынуждают на это русские, – сказал Хэмбер.
– Чем? – спросил Мак-Грегор. – Почему мы должны сбросить атомную бомбу на русских или они на нас? Нам с ними не из-за чего драться.
– Так для чего же вы с Эссексом сюда приехали? – вызывающе спросил Хэмбер.
– Во всяком случае, не для того, чтобы начать войну, – ответил Мак-Грегор, озадаченный выходкой Хэмбера.
– Это как сказать, – возразил Хэмбер. – Соперничая в Иране, Англия и Россия пустят в ход все средства, кроме разве открытого объявления войны. Это только начало более крупного столкновения, и Эссекс приехал сюда, чтобы выторговать для Англии позиции повыгоднее. Это часть общего конфликта, который назревает между Россией и англо-американцами повсюду: не только в Иране, но и в Восточной Европе, на Дальнем Востоке, в Арктике и даже на нашей собственной территории. С этим-то вы согласны, Мак-Грегор?
– Я ничего об этом не знаю, – ответил Мак-Грегор.
– Как вы можете этого не знать? – сказал Стайл. – Разве Эссекс приехал не для того, чтобы укрепить позиции Ирана в его борьбе против русских?
– Я бы этого не сказал, – ответил Мак-Грегор.
– Тогда зачем он приехал?
– В Иране тяжелое положение. Лорд Эссекс пытается навести там хоть немного порядка.
– Никто не может навести порядок в Иране, это безнадежное предприятие, – сказал Стайл. – И я сильно сомневаюсь, чтобы Эссекса интересовало положение Ирана. Эти милые дипломатические разговорчики вы лучше приберегите для русских, Мак-Грегор. Нас вы можете не убеждать, что приехали сюда ради благоденствия Ирана. – Кругом все засмеялись.
Мак-Грегор тоже засмеялся. – Я и не собираюсь убеждать вас, – сказал он Стайлу. – И тем не менее, мы здесь только из-за Ирана.
– Вы что, самого себя хотите убедить? – спросил Хэмбер.
От наглости американца Мак-Грегора спасла кем-то поставленная пластинка с песенкой Бенни Гудмена. В комнате стоял такой шум, что музыку еле было слышно. Мак-Грегор подумал, что у него и так достаточно забот, чтобы еще препираться с людьми, вроде Хэмбера и Стайла, и слушать такую плаксивую музыку.
Когда пластинка кончилась, Хэмбер вернулся к Мак-Грегору и опять начал приставать к нему: – Вы же не станете отрицать, что приехали сюда, чтобы заставить русских уйти из Иранского Азербайджана?
Мак-Грегор пожал плечами. – Возможно.
– А если они откажутся уйти из Азербайджана? – спросил Стайл.
– Не знаю, – ответил Мак-Грегор. – Не так уж это важно.
– Очень даже важно! – сказал Хэмбер.
Теперь Мак-Грегор остался один против них, потому что Джеб Уилс и Кэтрин Клайв разговаривали с кем-то в углу комнаты. Мак-Грегор посмотрел на свой пустой стакан и подумал, что хорошо бы еще выпить пуншу, но американцы не отпускали его.
– У вас нет другого выхода, – говорил Стайл. – Вы должны выставить их из Иранского Азербайджана и вообще из Ирана.
– Разве это так важно? – спросил Мак-Грегор, порываясь уйти.
– Дело идет о судьбе всей вашей империи, – продолжал Стайл. – Азербайджан – это острие клина, и если вам дорога ваша империя, вы должны остановить русских, не то будет поздно.
– Не так уж мы дорожим теперь нашей империей, – заметил Мак-Грегор.
– Не скажите, – вмешался Холмс, подходя к ним с новой порцией пунша. – Империя нам необходима, и если мы ее потеряем, ее захватят русские, так что нам остается только цепляться за нее руками и ногами.
– Как это вы, английские социалисты, так верите в империю? – спросил Стайл. – Империя – враг демократии и не имеет права на существование в свободном мире.
– Вы предлагаете нам отказаться от нее? – сказал Холмс, попыхивая трубкой.
– Нет, – ответил Стайл. – Вы не можете от нее отказаться, потому что, как вы сами сказали, ее захватят русские.
– И мы позаботимся, чтобы вы от нее не отказывались! – добавил Хэмбер.
– Благодарю вас, Эл, – с мрачным юмором сказал Холмс и поглядел на Мак-Грегора. – Как сейчас настроение Англии, Мак-Грегор? Как, по-вашему, пойдем мы воевать против русских?
Мак-Грегор увидел мисс Уильямс, издали улыбавшуюся ему.
– Не думаю, – сказал Мак-Грегор. – Большинство восхищается русскими.
– Восхищение рассеять недолго, – заметил Хэмбер.
– Мне кажется, что в Англии вообще не хотят войны, – продолжал Мак-Грегор.
– Войны вообще никто никогда не хочет, – сказал Стайл.
Джеб Уилс и Кэтрин подошли к ним. – Вы все о том же? О новой войне? – сказал Уилс, и Мак-Грегор понял, что они решили вызволить его. – Дайте войне хоть начаться, прежде чем обсуждать ее.
– Что с вами, Джеб? – спросил Хэмбер. – Опять Кэти вас обработала. Разве вы не знаете, что она ломается, когда говорит о мире и доброй воле. А на самом деле никто так не жаждет войны, как она.
– Воюйте, если уж вам так не терпится, – сказала Кэтрин, – может быть, это научит вас миролюбию, Элфред. Несколько налетов русских на Америку, и вы заговорите по-другому.
– Им никогда не построить самолета, который мог бы залететь так далеко, – проговорил Холмс зевая.
– В этом я не уверен, – сказал Стайл. – И мы должны остановить их как можно скорей. Имея самолеты и атомную бомбу, они в мгновение ока будут над Вашингтоном.
– Пусть бы война поскорей началась, – сказал Джеб Уилс, – только бы вы перестали говорить о ней.
– Кстати, Мак-Грегор, – перебил его Хэмбер, – как поживает Гарри?
– Кто?
– Эссекс. Гарольд Эссекс. А-а! Вы его знаете?
– Как же! Еще с Парижа, с довоенных времен. Замечательный малый. Вам повезло, что вы с ним работаете. Передайте ему, пожалуйста, что я в Москве и зайду повидаться с ним завтра или послезавтра. Он очень занят?
– Да.
– Вы уже видели Молотова?
Мак-Грегор покачал головой.
– Вероятно, Молотов уклоняется от встречи с ним, – сказал Стайл. – Будет чудом, если Эссекс вообще увидит Молотова.
– Гарольд доберется до Молотова, – сказал Хэмбер.