Обыски, произведенные в общежитии по месту его работы и в доме матери, ничего не принесли.
Указание об аресте Горбаченко было дано органам внутренних дел области. Тщательно выявлялись и изучались его связи до судимости и те, которые он завел после освобождения из мест лишения свободы. Было установлено, что четвертого января Горбаченко находился в районе своей работы. В руки оперативников попало письмо, отправленное им в тот же день на имя родственницы П. Кикоть, проживающей по соседству с его матерью. Обратного адреса Горбаченко не указал. Эксперт-криминалист дал заключение: письмо написано рукой Горбаченко.
Оперуполномоченный угрозыска Приморского райотдела внутренних дел Чижов доложил в своем рапорте:
«В середине дня третьего января Горбаченко в лесопосадке встречался со своим приятелем Банниковым, которому намеками дал понять, что он, Горбаченко, причастен к совершению тяжкого преступления, поэтому скрывается от органов милиции. Более того, показывал Банникову пистолет неизвестного образца. Банников ничего не знает о месте нахождения Горбаченко после встречи с ним...»
Район поиска Горбаченко был расширен. Его разыскивали уже все транспортные органы милиции и органы внутренних дел соседних областей.
Тем временем на дороге у канала Северский Донец — Донбасс в течение одного дня развернулись новые трагические события. Исчез постовой милиционер Нескородев, который нес службу по охране санитарной зоны канала. Несколько позже ко второму посту подъехала «Волга». Находившиеся в ней открыли огонь по милиционерам. Был убит Панасенко.
Машина неслась по автотрассе вдоль канала. Предупрежденные по телефону дежурные третьего поста обстреляли ее из карабинов, но «Волга» промчалась дальше на большой скорости с выключенным стопсигналом. Рассмотреть ее номер не удалось, автомашина скрылась.
В субботу в половине десятого вечера в глухом переулке рабочие одной из шахт Горловки заметили стоящее такси — «Волгу». Водитель склонился на руль, но помощь ему была уже не нужна...
Машину осмотрели: в багажнике обнаружили... милиционера Нескородева совершенно невредимого. Он остался жив чудом: над его головой в крышке багажника зияло несколько пулевых пробоин. Здесь же были обнаружены гильзы той же маркировки — преступления совершены одной бандой.
Позже выяснилось: трое вооруженных преступников подъехали на «Волге» к Нескородеву, схватили его и, угрожая, силой втолкнули в багажник автомашины...
Подполковник Максимов в тот день работал в управлении допоздна, поддерживая телефонную связь с оперативными группами, занимавшимися розыском инженера Азарова и Горбаченко.
Обо всех этих событиях было доложено начальнику областного управления внутренних дел. Генерал Степанов немедленно прибыл в управление и взял на себя руководство по ликвидации бандитской группы. Таким обеспокоенным Максимов еще никогда не видел своего начальника. Боевой генерал, прошедший всю войну, действовал спокойно, решительно, оперативно.
Особая опасность преступления очевидна. Немедленно была создана специальная группа, в которую вошли самые опытные следователи и оперативные работники угрозыска.
Спустя полтора часа после убийства шофера такси заметили в кассовом зале станции Никитовка огненно-рыжего мужчину. Яркость волос подчеркивалась иссиня-черными бровями и давно небритой щетиной. Черты лица человека, назвавшегося шахтером Проскуриным, совпадали с фотографией Горбаченко.
Под усиленным конвоем задержанного доставили в областное управление внутренних дел, где прежде, чем приступить к допросу, его освидетельствовал судебно-медицинский эксперт: никаких повреждений на теле и одежде Горбаченко не было. Была лишь отмечена окраска волос, произведенная за несколько дней до задержания.
Было уже поздно, подполковник Константинов и его коллега из уголовного розыска Максимов ограничились беглым опросом Горбаченко, стараясь выяснить, какую позицию он займет в истории исчезновения инженера Азарова и угоне «Волги».
Горбаченко вел себя нагло, вызывающе, категорически отрицал свою причастность к угону машины. Пребывание на вокзале станции Никитовка объяснил намерением уехать — ему надоело работать на стройке.
— Зачем вы пытались изменить свою внешность, Горбаченко? — спросил Константинов.
— Думаю, разрешения милиции на это не требуется, — грубо ответил Горбаченко.
Преступник держался по-прежнему вызывающе. Он был, по-видимому, убежден в отсутствии доказательств, уличающих его. Однако в его объяснениях было мало логики и много противоречий. Чувствовалось, что Горбаченко не располагает убедительным алиби, оправдывающим столь длительное пребывание на «нелегальном» положении.