Мои молодежные международные опыты не остались незамеченными, и я был приглашен на беседу с руководителем Международного комитета советской молодежи. Им был С. К. Романовский. Уже появившиеся знакомые в Комитете предупреждали меня, что беседа может быть серьезной, советовали отнестись к ней ответственно. И вот я принят. Мне делается предложение поступить на работу в Комитет. Обещают, что заниматься я буду Западной Европой. Это преподносится как честь, что, впрочем, во многом соответствовало действительности. Мой вежливый, но четкий отказ воспринимается с недоумением. На что же я рассчитываю в жизни? Неужто на МИД? Но я всего лишь студент, а если даже и попаду в министерство, то буду обречен до седых волос перекладывать бумажки с одного стола на другой. Для пущей убедительности собеседник приводит пример из личных впечатлений от недавнего пребывания во Франции. «Там, — говорит он, — работники посольства просиживают все годы командировки в четырех стенах и видят Париж не иначе, как через стекла автомобиля. А здесь перед вами открытый простор для активности и инициативы».
Я в полной мере понимаю, что молодежный комитет — это ЦК ВЛКСМ, а это хоть и не ЦК партии, но все-таки тоже высоко, однако повторяю отказ, стремясь смягчить свое поведение выражением готовности и впредь участвовать в работе Комитета всякий раз, когда меня будут приглашать. Расставание было сухим. Вернее, беседа просто оборвалась. Добавлю, немного забегая вперед, что в 1986 году С. К. Романовский сменил меня на посту посла СССР в Испании, и сейчас у нас с ним отношения добрых коллег.
Наконец, я увидел посла. Настоящего, И не просто увидел, а оказался за одним с ним председательским столом. Он руководит комиссией. Задача комиссии отобрать примерно половину из нашей сотни для посылки за границу на стажировку. Такое происходит впервые в советском государстве. И комиссия (меня пригласили присутствовать как секретаря комсомольской организации наших курсов) проводит индивидуальное собеседование с каждым из нас. К чести посла, он старается вести разговор непринужденно. Все больше о литературе, о театре. Правда, иногда его подводит чуть повышенное желание не только на нас посмотреть, но и себя показать.
«А что Вы думаете о полетах в космос? — задает он вдруг вопрос Иде Косовой — хрупкой девушке, оказавшейся перед ареопагом из целого созвездия чинов. — В чем главная опасность, какова основная трудность, которую необходимо преодолеть для начала этих полетов?» — уточняет он.
Заметим в скобках, что разговор-то ведется где-то в январе 1955 года и еще далековато даже до первого нашего спутника.
Однако девушка ищет ответ, говорит, что, наверное, надо создать подходящие корабли, найти горючее, способное поднять их так высоко.
«Нет, — с улыбкой замечает посол, — все эти проблемы уже решены. Главное — как избежать столкновений там. С метеоритами. Представьте себе. Скорости большие. Удар! Как уберечься?»