3. «От имени своих народов»
Когда известие о договори против войны впервые дошло до Японии, весь народ приветствовал его и выражал ему одобрение. Ни от одного японца автор не слышал критики духа и цели договора. Это указывало, что дух и цель договора встретили всеобщее сочувствие в этой стране. Можно гордиться, что японский народ на этом примере так убедительно показал, что он не является сторонником войны и не является агрессивным народом, каким считают его иностранцы.
Когда, однако, был получен текст договора против войны, то ясно стало, что он содержит фразу, не имеющую отношения к вопросу о прекращении войн, но затрагивающую государственное устройство страны. Тогда поднялся шум, какого еще не было в последние годы. Эта фраза содержится в статье первой и говорит, что договаривающиеся стороны «торжественно заявляют от имени своих народов», что они осуждают применение войны и т. д. Эта статья находилась в противоречии с государственной системой Японии, которая наделяет императора верховной властью заключать договоры, объявлять войну и устанавливать мир и не соответствует статье XIII конституции[107].
Признавая, что указанная статья была неподходящей, дипломатические представители Японии вступили в переговоры с американским правительством об ее исключении или исправлении, и так как объяснения американского правительства показались им удовлетворительными, они предложили японским уполномоченным подписать договор в его первоначальном виде. Когда это стало известно в Японии, поднялся общий спор относительно того, является ли это нарушением конституции. Автор с самого начала находил указанную фразу неподходящей, но так как вопрос обсуждался дипломатическим путем с американским правительством, он считал само собой разумеющимся, что надлежащий документ был вручен японскому правительству. Когда, однако, он прочитал в газетах объяснения министерства иностранных дел, указывавшие, что «от имени» должно рассматриваться не как на ни ойте (от имени), но как но таме ни (по поручению), и что «народы» не означает дзинмин (народ) или кокумин (нация), но кокка (государство), — только тогда он обратил внимание на удивительный характер японо-американских переговоров. В ответ на вопросы некоторых представителей прессы он откровенно заявил, что указанный текст означает «от имени своих народов» и не может быть истолковав в каком-либо ином смысле. Объяснение министерства иностранных дел было очень поверхностным, и к несчастью, вместо того чтобы удовлетворить публику, увеличило ее беспокойство. Как можно было ожидать, вся страна заинтересовалась дискуссией. В парламенте сделаны были запросы и представлены меморандумы, мнения ученых и политических деятелей заполнили страницы газет и журналов или появились в брошюрах, поддерживая или отвергая указанный пункт, и так без конца. Вообще говоря, одни считали, что это просто пустая фраза, употребленная для того, чтобы придать силу декларации против войны, и так как она была написана без намерения нарушить конституцию, поэтому нет повода для того, чтобы поднимать шум и крик относительно неконституционности фразы и тем самым подвергать опасности самый договор, хотя фраза могла быть неприемлемой. Другие держались того взгляда, что договор в принятом виде ее должен быть ратифицирован, поскольку обычный смысл вызвавших возражения слов не соответствовал государственной системе Японии и нарушал ясно выраженные положения конституции. Как автор раньше заявлял, он считал, что «от имени своих народов» честно должно пониматься как дзинмин на ни ойте (от имени своих народов), и что нет оснований утверждать, что статья первая означает кокка но таме ни (по поручению государства). Более того, зная закулисную сторону дела, он имел основание считать, что страна, предложившая договор, придавала очень большое значение этой фразе, и чувствовал, что от вопроса нельзя легко отделаться. Он полагал, что вызвавшие возражения слова не соответствуют национальной структуре и противоречат статье XIII конституции и что договор против войны не должен быть ратифицирован без оговорок в отношении этих слов. Много было сказано относительно этого пункта, но во всяком случае ясно, что эти слова находятся в противоречии с конституцией в отношении: 1) права заключать договоры и 2) права объявлять войну, поскольку соответствующая власть по конституции принадлежит императору. Если, с одной стороны, очевидно, что большое значение придается словам «от имени своих народов», то с другой стороны, совершенно ясно, что эти слова нарушают конституцию в отношении власти императора заключать договоры. Возражение автора по поводу этой фразы более всего касается ограничения прерогативы императора объявлять войну, и он приведет основания для этого в дальнейшем.
107
Статья XIII японской конституции гласит: «Император объявляет войну, устанавливает мир и заключает договоры». Утверждение Исии, что формулировка, данная в пакте Келлога — Бриана, о том, что договор, заключающий слова «от имени народа», противоречит японской конституции, в такой же мере правильно, как утверждение, что эта формулировка противоречит французской, английской и другим конституциям буржуазных стран. По французской конституции, президент тоже объявляет войну, устанавливает мир и заключает договоры. Правда, он делает это по предложению своего правительства и в некоторых случаях с согласия парламента, но это вопрос внутреннего характера. Какие предварительные действия предпринимаются до решения президентом подписать тот или иной договор, с вопросом внешних отношений не связано.