Согласие русской стороны принять у себя, по выражению В. П. Шушарина, "миссийного епископа" было в конечном счете использовано Оттоном I для того, чтобы превратить его в полноправного представителя немецкой церкви и учредителя церковной организации на Руси. Вот это и встретило отпор, и не столько, по-видимому, народа, сколько правящей языческо-христианской верхушки, не пожелавшей предоставить какие бы то ни было церковные и политические права представителю германского короля. Поэтому версии о том, что Русь "выбирала" путь между Византией и Западом, "могла примкнуть" к той или другой стороне; что она оказывала на Византию политическое давление, демонстрируя ей свою независимость; что Ольга обращением на Запад мстила за "дипломатический карантин" "в Суду", а когда крестилась и Адальберт "опоздал", возвратилась опять к союзу с Византией, — представляются нам необоснованными. Русское посольство на Запад преследовало самостоятельные политические цели, не связанные непосредственно с отношениями Руси и Византии.
Дипломатия княгини Ольги осуществлялась, когда Русь не воевала ни с одним из соседних государств. Но и в мирных условиях русское раннефеодальное государство настойчиво проводило прежнюю внешнеполитическую линию правящих кругов Руси, когда она силой оружия добивалась политического признания, равноправных межгосударственных соглашений с Византией, закрепляла за собой новые районы в Причерноморье. Линия на дальнейшее возвышение государственного престижа древней Руси, расширение ее между народных связей прослеживается и в 50-х — начале 60-х годов X в. Не во всем и не повсюду дипломатическим усилиям Ольги сопутствовал успех: лишь частично добилась она поставленных целей в отношении Византийской империи, тернист был путь установления нормальных внешнеполитических отношений с другой могущественной державой Европы — Германским государством. Каждый из дипломатических шагов Руси встречал контрдействия и Византии, и Оттона I, и киевским правителям приходилось соизмерять степень достигнутых успехов с политическими уступками, которых требовали взамен Византия и Германское королевство. В этом дипломатическом противоборстве нащупывала древняя Русь политическую линию, которая в тогдашних условиях наиболее полно выражала бы интересы раннефеодального государства, интересы правящей династии.
Заключение
Зарождение древнерусского раннефеодального государства IX–X вв., складывание его внешней политики, отражавшей интересы правящей верхушки, феодализирующейся знати, богатого купечества, закономерно сопровождались возникновением и развитием дипломатической системы, являвшейся органической частью раннефеодальной государственности древней Руси.
Эта система, представлявшая собой определенные средства, приемы, традиции, документацию и т. п., людей, которые сосредоточивали свои усилия на выполнении дипломатических поручений киевского великокняжеского дома, совершенствовалась и видоизменялась в соответствии с внутриполитической эволюцией древнерусского государства, а также под воздействием развития дипломатической службы в странах Центральной и Восточной Европы, Передней Азии, в Прибалтике, на Северном Кавказе, в Закавказье, т. е. в тех регионах, которые являлись сферой приложения внешнеполитической активности древних руссов. Уровень развития дипломатической системы в тот или иной период соответствовал определенной стадии становления государственности в древней Руси, в известной мере отражал состояние международного дипломатического опыта своего времени и в значительной степени зависел от практики дипломатических контактов "варварских" раннефеодальных государств, сопредельных Руси, а также других государственных образований второй половины 1-го тысячелетия с Византийской империей, которая к IX в. располагала тщательно разработанной дипломатической системой, в том числе и непосредственно адресованной "варварским" государствам и народам.
На всем протяжении изучаемого периода мы видим, как дипломатическая практика древних руссов, во-первых, уходит корнями в глубь веков, впитывает в себя первый опыт дипломатической активности руссов прошлых десятилетий, закрепляет и совершенствует раз приобретенное; во-вторых, осваивает дипломатический опыт сопредельных "варварских" государств, вкладывая в него собственные традиции и представления о месте древнерусского государства в международной системе Восточной Европы и Передней Азии. Об этом говорит сравнительно-историческое изучение дипломатических усилий руссов и других народов того времени. В-третьих, эта практика находилась в постоянном взаимодействии с византийской дипломатической системой, которая оказывала на нее мощное воздействие, однако руссы заимствовали из имперского арсенала лишь то, что содействовало успехам собственной внешней политики и усиливало международные позиции древней Руси.