Мир с уграми был совершенно иного происхождения. Их кочевые полчища на исходе IX в. осадили Киев, и руссы добились снятия осады и отхода противника, лишь согласившись на уплату уграм, как и варягам, ежегодной денежной дани. Если в случае с варягами можно — с различного рода оговорками — проследить основные моменты их мирных и союзных отношений с руссами в течение, как указывает летопись, 150 лет, то в отношении угров сделать этого не удается, хотя и нельзя абстрагироваться от того знаменательного факта, что в одновременных антивизантийских действиях Руси и угров в 30-х годах и в начале 40-х годов X в., в их союзных с Русью действиях против Болгарии в 968 г., в рейде угров 968 г. по византийской Фракии, в их совместном военном походе под руководством Святослава на Константинополь летом 970 г. их интересы совпадали. Все это позволяет высказать предположение, что и с уграми Русь установила отношения "мира", "любви" и союза, скрепленные либо упоминаемым договором, заключенным под стенами Киева, либо договоренностью во время последующих русско-венгерских переговоров.
Дружеские отношения были установлены и с Болгарией Симеона Великого, по чьей территории русское войско в 907 г. прошло к византийской столице.
Таким образом, готовясь к очередному походу против Византии в начале X в., Олег не только мобилизовал общерусские силы подчиненных ему племен и союзных тиверцев, но и располагал союзной помощью варягов, по меньшей мере благожелательным нейтралитетом угров и тайной помощью со стороны Болгарии, заключившей к этому времени мир с Византией, но не отказавшейся от борьбы с ней.
Поход Руси против Византии в 907 г. увенчался новым русско-византийским договором 907 г., который, как и мир 60-х годов IX в., был типичным договором "мира и любви", т. е. политическим межгосударственным соглашением, регулировавшим основные вопросы взаимоотношений между двумя государствами. Он восстановил прежние нормы 30-летнего русско-византийского мира, нарушенные, видимо, в 90-х годах IX в., и значительно обогатил и развил их. Заключению договора предшествовали, как и в 860 г., предварительные мирные переговоры и установление перемирия. Переговоры вели в русском стане греческие парламентеры. Затем русское посольство появилось в Константинополе и провело там переговоры относительно дальнейшего мирного урегулирования отношений Руси и Византии. Соглашение 907 г. включало классические для договоров "мира и любви" условия: о восстановлении мирных отношений между странами, об уплате империей контрибуции и ежегодной денежной дани Руси, о статусе русских посольских и торговых миссий и освобождении русского купечества от торговых пошлин на столичных рынках. Договор 907 г. не только выявил характерные для соглашений этого типа условия, но и пролил дополнительный свет на первое такое соглашение, заключенное Русью с Византией в 860 г., подчеркнув их преемственность и развитие в договоре 907 г. тех положений, которые едва просматривались в источниках, касающихся 860 г.
В столице империи русское посольство вело упорные переговоры. Договор 907 г. состоял не только из устной клятвенной договоренности сторон по основным политическим вопросам взаимоотношений двух государств, но и из письменного документа, по-видимому хрисовула — императорской привилегии, где были перечислены конкретные обязательства греческой стороны. Не известно, как утверждался договор 860 г., но, судя по процедуре утверждения соглашения 907 г., аналогичной процедуре, бытовавшей у болгар и имевшей место при заключении русско-византийских договоров 911 и 944 гг., можно предполагать, что руссы во второй половине IX и в начале X в. выработали свой стереотип подобной процедуры — "роты", соответствовавшей тогдашним международным стандартам, бывшим на дипломатическом вооружении у "варварских" государств. Договор 907 г. стал тем характерным для раннего средневековья 30-летним миром, на основе которого строили свои отношения Русь и Византия. Ежегодная денежная дань Руси со стороны империи материально скрепляла существование этого договора, который, судя по активным военным действиям Руси в Закавказье в 909 — 910 гг., а также по участию русских отрядов в борьбе с критскими арабами, включал и устную договоренность о военно-союзных обязательствах Руси.
Русско-византийский договор 911 г., заключенный через четыре года после политического межгосударственного соглашения 907 г., показал, что в начале X в. Русь не только овладевала стереотипными "варварскими" договорами "мира и любви", но и подошла вплотную к освоению вершин тогдашней дипломатии, преподанной миру Византийской империей. Соглашению 911 г. предшествовала посольская конференция, в ходе которой были выработаны основные принципы будущего договора. Работа над текстом договора была проведена в Константинополе во время встречи представителей Византии, которых возглавлял сам правящий император Лев VI, с русским посольством во главе с Карлом. Договор отразил наличие посольских прений, "речей".