Так, в 558 г., когда Византия заключила первый мир с аварами, их посольство было принято в Константинополе, а греки обязались ежегодно выплачивать каганату дань, т. е. Аварский каганат был признан империей. В 641 г. был заключен первый мир с Арабским халифатом, положивший начало дипломатическим отношениям между двумя государствами. По миру 678 г. Византия признала государство лангобардов, а через несколько лет Болгарское государство во главе с ханом Аспарухом и т. д.{158}
В связи с сюжетом о крещении Руси особого внимания заслуживают условия мира с Болгарией в 864 г., по которому болгары не только получили некоторые территории, но и обязались принять от Византии епископа и миссионеров, что предопределило принятие Болгарским царством новой религии под эгидой империи{159}.
Политическое признание вырвали у Византии по договорам 934 и 943 гг. угры. На наш взгляд, эти два договора представляют собой два типа соглашений, поэтому о них целесообразно сказать несколько подробнее. Согласно сообщению продолжателя Георгия Амартола, после разорения уграми Фракии в 934 г. и осады Константинополя в стан угров был послан патрикий Феофан для заключения мира, который блестяще справился с трудной задачей: "…се же дивно и разумно их подъиде, яко хотяше, тако и створи". В 943 г., в период нового нашествия угров на Византию, тот же Феофан вновь вел с ними переговоры и заключил мирное соглашение: "…клятвы мирскиа створи с ними"{160}. Эти два договора, по-видимому, не равнозначны. В 934 г. произошло первое нападение угров на Византию ("…первое приидоша угре на Царьград" — в ПВЛ; "…бысь же воина пръваа угръскаа на грекы" — у продолжателя Георгия Амартола){161}, закончившееся первым урегулированием — мирным договором между уграми и Византией. Мир с уграми 934 г. по аналогии с договорами, заключенными с аварами и болгарами, по всей вероятности, включал формулу мира и традиционные для такого рода соглашений Византии с "варварами" пункты о выплате дани, удовлетворении каких-то территориальных претензий и т. п. В 943 г. Феофан лишь сотворил с уграми "клятвы мирскиа", т. е. восстановил мирные отношения, прерванные войной. Основные же принципы этих отношений были определены в первоначальном договоре 934 г.
Далеко не все 24 договора, которые были заключены между Болгарией и Византией на протяжении VII–X вв. и о которых писал И. Свеньцицкий{162}, были равнозначными соглашениями. Какая-то их часть действительно представляла собой договоры "мира и любви" и заключалась либо после крупных военных конфликтов, значительно менявших соотношение сил двух государств, либо в связи со сменой правителей, когда новый хан или император стремились подтвердить прежние соглашения. Но не раз в ходе многочисленных войн заключались и миры, подтверждавшие status quo и возвращавшие оба государства к тому состоянию "мира и любви", которое уже было зафиксировано прежде.
Знал мирные урегулирования такого рода и автор "Повести временных лет". Он упомянул под 858 г. о победоносном походе на болгар византийского императора Михаила III, который "миръ створи с болгары". Под 914 г. после рассказа о нападении войск болгарского царя Симеона на Царьград следует запись: "…и сотворивъ миръ и прииде… во своаси". Под 929 г. (здесь хронология ошибочна: событие относится к 924 г.) вслед за известием об очередном нападении болгарских войск на Византию летописец опять записал: "…и створи миръ с Романомъ царемъ"{163}.
Продолжатель Георгия Амартола раскрывает содержание лаконичной летописной формулы "сотворивъ миръ" применительно к переговорам, проведенным сразу же после прекращения военных действий в 914 г."…поручником же миролюбезно приимшемъ, посла Симеона Феодора, магистра своего, беседовати о мире… Симеон же и оба сына его в свою страну обратишася без глашенных грамот о мире разидошяся"{164}. Таким образом, после прекращения военных действий в результате переговоров Симеонова посланца с греками был восстановлен мир между воюющими странами, который возвратил и Болгарию, и Византию к довоенному, мирному состоянию. Здесь не потребовалось каких-то дополнительных соглашений, закрепленных развернутым посольским ритуалом, соответствующей документацией. Все обстояло проще: прекращалась война и утверждался мир. Поэтому и не было "глашенных грамот" о мире: восстанавливалось хорошо известное обеим сторонам состояние нормальных, мирных отношений.
158
Menander, p. 203; Regest., N 240, 243 etc. См. также: Васильевский В. Г. Русско-византийские отрывки. — ЖМНП, 1878, февраль, с. 116, 121; Златарски В. Н. История на Българската държава презъ среднитевекове, т. I. Първо Българско царство, ч. I. София, 1927, с. 147; История Болгарии, т. I. ML, 1954, с. 56 — 57, 59, 65 — 66; Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962, с. 109, 111, 145 — 146, 199, 201; История Византии, т. II, с. 47 — 48; Obolensky D. Op. cit., p. 19, 63.
159
Regest., N 461. Правда, В. Н. Златарский подчеркивает, что речь идет здесь лишь о церковном подчинении болгар Византии, ни о каком прямом политическом подчинении "императору ромеев", как об этом сообщили византийские источники, говорить в данном случае неправомерно (Златарский В. Н. Указ. соч., ч. 2. София, 1927, с. 21 — 23).