Исследование темы предполагает не только обращение к источникам, непосредственно касающимся того или иного аспекта древнерусской дипломатии, и их сопоставление, для того чтобы понять зарождение и эволюцию древнерусской дипломатической системы, ее преемственность, но и обращение к другим дипломатическим документам раннего средневековья, аналогичным внешнеполитическим ситуациям, сравнительно-исторический анализ которых помогает решить спорные вопросы, проливает свет на те страницы истории русской дипломатии, которые оставались скрытыми при исследовании лишь источников, непосредственно относящихся к событиям. Так, стало правомерной исследовательской традицией использовать сведения Менандра о греко-персидском договоре 562 г. при сравнительном анализе русско-византийских договоров 907, 911 и 944 гг.; известия Лиутпранда о его посольствах в Константинополь — для сопоставлений с посольскими отношениями Руси и западных стран с Византией; данные сочинений Константина Багрянородного "Книга о церемониях" и "Об управлении государством" — для раскрытия истории внешнеполитических и дипломатических отношений Византийской империи с сопредельными странами. В этом же плане рассматриваются императорские хрисовулы, типы которых разобраны Ф. Дэльгером и И. Караяннопулосом, а также сведения о других византино-иностранных соглашениях (с Аварским каганатом, Хазарией, Болгарией, Арабским халифатом и арабскими эмиратами, империей франков, Персией и т. д.), собранные Ф. Дэльгером по данным византийских, восточных, западных и других авторов и опубликованные в первом томе издания "Regesten der Kaiserurkunder des Ostromischen von 565 — 1453. 1. Teiclass="underline" regesten von 565 — 1025" (Munchen und Berlin, 1924).
Разумеется, такой источниковедческий калейдоскоп невозможно охарактеризовать однозначно. Поэтому источники анализируются в соответствии с конкретными дипломатическими сюжетами, а характер анализа зависит от степени изученности и доброкачественности источника.
Автор отдает себе отчет в том, что подобная комплексная работа, отражающая проблемы истории как древней Руси, так и сопредельных с ней стран, не могла быть создана без всесторонней помощи высококвалифицированных специалистов. В связи с этим он выражает глубокую признательность и благодарность своему учителю безвременно ушедшему от нас академику Л. В. Черепнину и академику Б. А. Рыбакову, которые одобрили замысел книги, оказали большую моральную поддержку, дали ряд ценных рекомендаций; члену- корреспонденту В. Т. Пашуто, который взял на себя труд ознакомиться с отдельными частями монографии, а позднее с ее полным текстом, высказал немало существенных замечаний и помог дополнительными материалами. Без весьма полезных советов докторов исторических наук Г. Г. Литаврина и А. П. Новосельцева была бы затруднительна разработка проблем, связанных с историей Византии и стран Передней Азии. Доктор исторических наук С. М. Каштанов, кандидаты исторических наук О. М. Рапов, И. С. Чичуров помогли автору избежать некоторых просчетов и ошибок, указали на неиспользованные возможности более полного раскрытия темы. Вероятно, книга не лишена недостатков. Они, естественно, остаются на совести автора, но все, кто оказал ему помощь, способствовали тому, чтобы этих недостатков было как можно меньше. Сердечное всем спасибо за доброжелательное и заинтересованное отношение к работе.
Глава первая. Зарождение древнерусской дипломатии VI–IХ вв
1. Дипломатическая практика антов. "Полевые миры" древних руссов. Конец VIII — первая треть IX в.
К тому времени, когда на берегах Волхова и Днепра появились первые относительно стабильные восточнославянские государственные объединения, мировая дипломатическая практика проделала долгий и сложный путь. Рабовладельческие государства древнего Востока, Рим, греческие государства-полисы и их многочисленные колонии, Скифская держава, позднее Византийская империя, раннефеодальные государства Европы, Арабский халифат, государства Средней Азии и Закавказья, Хазарский каганат, государственные образования, возникавшие в Причерноморье и на Северном Кавказе, — весь этот разноязычный, этнически пестрый и разнообразный в социально-экономическом, политическом и культурном отношениях мир за долгие столетия уже выработал определенные дипломатические приемы, средства, формы, заимствуя и примеряя опыт веков к нуждам собственной рабовладельческой или феодальной государственности. Изменчивый, постоянно бурлящий, воюющий и мирящийся мир плотным кольцом обступал Среднерусскую равнину, где вдоль больших рек, на необозримых черноземах юга, на перекрестках древнейших торговых путей и в северных лесах происходило формирование федераций славянских племен, а позднее образование древнерусского государства. И точно так же, как долины рек, привольные степи, многочисленные городки были открыты товарам, хозяйственной сноровке, военному опыту других стран и народов, восточнославянское общество должно было неизбежно знакомиться с политическими традициями внешнего мира, примерять собственный опыт к уже сложившейся международной дипломатической практике, впитывать все то, что могло усилить основы раннефеодальной славянской государственности, укрепить позиции княжеской власти внутри страны, содействовать ее международному престижу.