Подталкивая Ирак к открытому конфликту с помощью двурушничества Эйприл Глэспи, Буш увидел, что его планы приближаются к осуществлению. Глэспи следовало бы судить за ложь Конгрессу, но это вряд ли произойдет.
Как раз в тот момент, когда Буш решил, что игра сделана, король Иордании Хусейн едва не расстроил его планы. Мой источник в разведке сообщил, а Пьер Сэлинджер с телеканала ABC впоследствии подтвердил, что король Хусейн считал, что Соединенные Штаты действуют добросовестно и приветствовали бы урегулирование ирако-кувейтского кризиса мирными средствами, а не путем вооруженного конфликта.
Исходя из своей веры в честность администрации Буша, король позвонил в Багдад и попросил Саддама Хусейна передать конфликт с Кувейтом на арбитраж арабских стран. Он заверил Саддама, что у него есть благословение Вашингтона на такой шаг. 3 августа продвижение иракских войск к кувейтской границе было остановлено, чтобы дать шанс предложенному арбитражу. Но у Саддама Хусейна было еще одно условие: египетский диктатор Хосни Мубарак должен был согласиться на предложение об арбитраже.
Король Хусейн позвонил Мубараку, который с готовностью дал свое согласие на этот план. Затем он позвонил Бушу, который ответил с борта ВВС № 1, по пути на встречу с Маргарет Тэтчер в Аспен. Согласно разведывательным источникам, частично подтвержденным Сэлинджером, Буш с энтузиазмом воспринял инициативу короля Хусейна и пообещал иорданскому правителю, что США не будут вмешиваться.
Но как только король закончил разговор, Буш позвонил Мубараку и приказал не принимать участия ни в каких межарабских арбитражных дискуссиях. Сообщается, что Буш позвонил Тэтчер и сообщил ей о своем разговоре с королем Хусейном. Как и Чемберлен во времена Мюнхена, король Хусейн собирался выяснить, что мирное урегулирование ирако-кувейтского спора было последним, чего хотели американское и британское правительства.
Получив одобрение от Тэтчер, Буш, как сообщается, снова позвонил Мубараку и приказал ему сделать все возможное, чтобы сорвать посреднические усилия арабских стран. Оплата, как мы теперь знаем, пришла позже, когда Буш незаконно «простил» долг Египта Соединенным Штатам в 7 миллиардов долларов. У Буша не было конституционных полномочий прощать египетский долг, поскольку Мубарак яростно осудил посреднические предложения. Буш начал публично угрожать Ираку. Не прошло и нескольких часов с тех пор, как король Хусейн сказал президенту Хусейну, что они оба были обмануты, как иракская армия пересекла границу с Кувейтом.
Роль Соединенных Штатов и Великобритании в развязывании войны против Ирака — это классическая дипломатия обмана. Говоря о мире на Ближнем Востоке, наше правительство, которому мы так слепо доверяем, планировало войну против Ирака с 1970-х годов. Война в Персидском заливе была преднамеренно разыграна в соответствии с политикой Киссинджера, который хотя уже и не был правительственным чиновником, все еще оказывал большое влияние на внешнюю политику США на Ближнем Востоке
Взрыв рейса 103 авиакомпании «Пан-Ам» — еще один ужасный пример тайной деятельности. Все факты еще не раскрыты и, возможно, никогда не будут раскрыты, но на данный момент известно, что в этом замешано ЦРУ и что на борту было по меньшей мере пять ведущих агентов ЦРУ с дорожными чеками на 500 000 долларов. Есть свидетельства о том, что ЦРУ действительно сняло на видео погрузку сумки с бомбой, но до сих пор они не были подтверждены другими источниками.
Глава 8. Кокаиновое Эльдорадо
Политика не всегда грязна
Совсем недавно был осуществлен, пожалуй, самый вопиющий пример дипломатии обмана за всю историю: договор Картера-Торрихоса о Панамском канале. До сих пор он оставался в тени — а ведь он заслуживает самого пристального рассмотрения. Я надеюсь выявить важные последствия, которые никогда не были должным образом изучены или рассмотрены, и которые сейчас, как никогда, нужно вытащить на свет Божий. Одна из причин — это опасность того, что США в ближайшем будущем попадут под юрисдикцию Организации Объединенных Наций. Такая скользкая сделка, как сделка Картера по продаже Панамского канала, может снова обернуться против нас, если мы не будем знать, на что обращать внимание.