Первая добродетель — это правдивость. Под правдивостью понимается не только воздержание от сознательной лжи, но самая тщательная забота избегать намека на ложь или сокрытие истины. Хороший дипломат должен стараться не оставлять неправильного впечатления у тех, с кем он ведет переговоры. Если он несознательно ввел в заблуждение министра, с которым он ведет переговоры, или если последующие сведения противоречат тем, которые он сообщил, он немедленно должен исправить возникшее недоразумение, несмотря на временную выгоду, которую он может получить, если не исправит его. Даже при очень низком уровне переговоров исправление неправильной информации увеличивает доверие как в настоящем, так и в будущем.
Ни на одну секунду лицо, ведущее переговоры, не должно соглашаться с Макиавелли, что бесчестность других оправдывает его собственную бесчестность. Барон Соннино, итальянский министр иностранных дел в 1918 г., велел выгравировать над камином своего кабинета следующее изречение: «Aliis licet: tibi non licet» («Другим можно — тебе нельзя»). Это изречение должны твердо помнить все дипломаты.
Подобное правило применимо также и в тех случаях, когда имеешь дело с тонкостью восточного ума. Известный британский дипломат, долго работавший на Ближнем и Дальнем Востоке, имел обыкновение давать следующий совет молодым дипломатам, назначенным в восточные столицы: «Не теряйте времени на попытки раскрыть, что таится в мыслях людей Востока: быть может, там ничего и не скрывается. Сосредоточьте свое внимание на том, чтобы у них не оставалось никаких подозрений насчет того, что вы имеете какие-либо задние мысли».
Принцип, что правдивость необходима для успешности дипломатии, как я уже раньше сказал, не является новым открытием. Я уже указывал на лорда Малмсбери, как на представителя старой дипломатии, и описал его методы. Но даже лорд Малмсбери убедился на опыте, что коварство невыгодно. В письме к лорду Кемдену в 1813 г. в ответ на вопрос о том, как должен держать себя дипломат, он выразился следующим образом:
«Излишне говорить, что никакое обстоятельство, ни вызов, ни желание опровергнуть несправедливое обвинение, ни мысль, несмотря на всю ее заманчивость, добиться цели, которую вы имеете в виду, не нуждаются во лжи и не оправдывают ее. Успех, достигнутый при помощи лжи, случаен и непрочен. Раскрытие лжи не только погубит навсегда вашу репутацию, но глубоко поразит честь вашего двора. Если, как ото часто бывает, хитрый министр неожиданно задал вам нескромный вопрос, требующий точного ответа, уклонитесь от ответа, указав на нескромность вопроса, или вместо ответа взгляните на собеседника сердито. Никогда категорически не опровергайте верных заявлений и не подтверждайте ложных и опасных».
Если правдивость — первая добродетель идеального дипломата, то точность — вторая. Под этим понимается не только точность мышления, но и моральная точность. Лицо, ведущее переговоры, должно обладать точным умом и добросовестностью.
Профессиональный дипломат приучен с самого начала своей служебной карьеры к точности. Дипломат-любитель может проявить неряшливость. Известно, что даже политические деятели, даже министры забывали, что дипломатия, как уже указывает само название искусство письменное, а не устное, и что пути истории усеяны памятниками мира, которые или остались незаконченными или развалились по окончании только из-за того, что их основание было построено на песках устного недоразумения. Бьорке, Бухлау[50], Туари[51], Стреза[52], Мюнхен[53]— вот те разрушенные храмы, которые должны служить предостережением для всех молодых дипломатов.
Профессиональные дипломаты, как правило, не так подвержены неточности. Посол почти всегда получает инструкции в письменном виде; представления иностранному правительству он делает или при помощи тщательно составленной ноты или в личной беседе, в последнем случае он немедленно по возвращении посылает запись разговора своему правительству.
Кроме того, согласно установившемуся обычаю, если посол собирается сделать иностранному правительству важное сообщение, он должен принести с собой краткий конспект, или aide-memoire [памятную записку], с изложением того, что он должен передать. Он может прочесть этот меморандум министру и даже оставить его копию. В свою очередь, если посол получает от министра, с которым он ведет переговоры, какое-либо важное устное сообщение, то посол проявит разумную предосторожность, если покажет министру свою версию разговора, прежде чем официально сообщит ее своему правительству. Непринятие подобного рода предосторожности вело к печальным инцидентам в прошлом. Классическим примером таких недоразумений является отказ Гизо в 1848 г. от обещаний, данных устно лорду Норманби (тогдашнему английскому послу в Париже), о которых последний сообщил в донесениях в Лондон. Гизо утверждал, что лорд Норманби совершенно исказил его слова и что он никогда не давал обещаний, которые ему приписали. Он резонно добавил, что доклад о разговоре, отправленный послом своему правительству, можно рассматривать как достоверный и обязательный документ только в том случае, если он был представлен на рассмотрение лица, заявление которого он излагает.
50
В Бухлау (замок в бывшей Австро-Венгрии) в сентябре 1908 г. австровенгерским министром иностранных дел Эренталем и русским министром иностранных дел Извольским было заключено устное соглашение о возможной аннексии турецких провинций Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией взамен получения Россией права свободного прохода военных судов через проливы. Не дожидаясь, пока Извольский обсудит с другими державами вопрос о проливах и получит их согласие, Эренталь быстро провел аннексию.
51
Туари — После вступления Германии в Лигу наций французский министр иностранных дел Бриан и министр иностранных дел Германии Штре-земаи встретились 17 сентября 1926 г. за завтраком во французской деревне Туари, расположенной недалеко от Женевы. Они пытались договориться по всем вопросам, стоявшим между Францией и Германией (очищение Рейнской области, плебисцит в Саарской области и др.). Наметившееся соглашение не дало никаких положительных результатов не потому, как это думает Никольсон, что оно было неточно сформулировано, а потому, что не учитывало действительного соотношения сил, особенно позиции Англии, которая не хотела допустить соглашения между Францией и Германией без участия Англии.
52
Стрем — город в Италии, в котором состоялась 11–15 марта 1935 г. конференция представителей Англии, Франции и Италии, обсуждавшая вопрос о германских вооружениях, о которых было объявлено германским правительством 8 марта 1935 г. Конференция выразила «сожаление» по поводу этих вооружений и решила предложить Лиге наций осудить эти вооружения Германии.
53
Мюнхенское соглашение 29 сентября 1938 г. между Гитлером, Муссолини, Чемберленом и Даладье за счет Чехословакии. К нему была добавлена 30 сентября германо-английская декларация об основах дружбы между этими странами. Этой основой должны были явиться мюнхенская политика уступок со стороны Англии и признание морского превосходства Англии со стороны Германии, выраженное в германо-английском морском соглашении 1935 г. Здесь, как и в предыдущих примерах, дело не в неточностях формулировок, а в политике участников соглашения. Первоначальный смысл этого соглашения был гениально разоблачен товарищем Сталиным как заговор империалистических держав, направленный к тому, чтобы втянуть Советский Союз в войну.