— Ты же собирался к нимфам? Их комнаты двумя этажами ниже.
— Может быть…
— Ты же не хочешь опоздать на их вечеринку?
После этого Сергею ничего не оставалось, кроме как попрощаться, чмокнув руку Галины, которую она не успела спрятать за спину. Дождавшись, когда он скрылся за поворотом, она прислонилась к стене и выдохнула:
— Ну и настырный тип… Пристал как банный лист!
— Мне он не нравится, — сообщил Гунар, словно это не было очевидно. Потоптался немного и продолжил. — Теперь, раз он ушел… я тоже пойду.
— Ну нет, — Галка решительно отперла дверь и втянула Гунара в комнату. — Я обещала напоить тебя горячим чаем. Это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить.
— Т-тебе не обязательно…
— Это просто чай, Гунар. Неужели по такой погоде тебе не хочется горячего?
— Я могу перекинуться, меху погода не страшна, — кривовато усмехнулся тот.
— Перекинешься после чая. У меня есть варенье, вишневое. И абрикосовое.
Гунар наконец по-настоящему улыбнулся и скинул куртку, вешая ее на крючок возле двери.
Пришедшая через час Мира застала их пьющими второй чайник чая и увлеченно обсуждающими Галкину диссертацию. Точнее, увлеченно говорила Галка, Гунар же лишь иногда подкидывал скептические вопросы.
— Историки! — вздохнула подруга, драматично падая на диван и протягивая руки к чайнику. Галка милостиво наполнила чашку и придвинула к виле миску с вишневым вареньем. — Вы целый день крутитесь среди древностей и не можете перестать о них думать даже вечером. Вечером перед выходными, между прочим!
— Что плохого в том, чтобы любить свою специальность? — поинтересовалась Галка.
— Ничего, — уверила ее Мира. — Не обращай внимания. У меня сегодня просто последней парой была патанатомия. И я о работе думать не могу.
Галка сочувственно поморщилась. Как и всем расам, связанным с жизненной энергией, плодородием и целительством, вилам очень тяжело давалась работа с неживым. Раз в несколько лет в деканат медицинского факультета подавались петиции с предложением сделать этот предмет факультативным, но до сих пор все они были безуспешны. Многие считали причиной то, что декан факультета был очень известным и уважаемым врачом, но при этом старым ворчливым гулем со своими представлениями о природе медицины.
Гунар, увидев устраивающуюся на диване Миру, засобирался домой. На уговоры Галки он ответил, что ему действительно пора идти, а ее соседке не помешает тишина и спокойствие. Мира прокомментировала его уход коротким, но довольным: «Он мне нравится», на что Галка поспешила рассказать ей, как Гунар ее спас.
— И ты хочешь сказать, что этот тебе тоже не нравится? — уточнила Мира.
— Нравится, конечно. Но не так, как ты имеешь ввиду. Мы друзья, — пояснила Галка. — Серьезно, почему мужчина не может быть мне другом?
— Может-может, — отмахнулась Мира. — Можешь дружить хоть с целым табуном мужиков, серьезно. Лишь бы они знали, что на большее им рассчитывать не стоит.
— Больше им и не нужно, — пожала плечами Галка, и на том разговор закончился.
Они еще выпили чаю и посмотрели новую серию «Льда и пламени», сериала о жаркой и обреченной любви селки и саламандры, который обе любили за банальность сюжета, предсказуемость диалогов и бесконечные возможности издеваться над сценаристами и предугадывать очередные невообразимые препятствия на пути несчастных влюбленных. Уснула Галка в прекрасном, умиротворенном и даже довольном настроении, и даже обнаружив себя в очередном осознанном сновидении, поначалу не особо встревожилась. Вместо тьмы и сырости на этот раз ее окружали каменные стены, откуда-то сверху лился ровный свет, пол был мраморным и гладким, так почему бы было не попутешествовать.
Очень скоро Галка поняла, что находится в лабиринте. Коридор постоянно сворачивал, раздваивался и растраивался, и совершенно невозможно было понять, был ты раньше на данном конкретном участке или нет. Чуть сосредоточившись, Галка смогла приснить клубок пушистых ниток в собственной руке и окончательно успокоилась. Если она может контролировать сон, значит все в порядке. Закрепив конец нити за выступающий камень, она двинулась по коридору, осторожно разматывая клубок и каждый раз поворачивая назад, если натыкалась на коридор, уже отмеченный нитью.
Стены тянулись и тянулись, совершенно одинаковые и неотличимые одна от другой, свет сверху оставался ровным и неизменным. Галка вдруг подумала, что будет делать, если по всем правилам обнаружит в центре лабиринта минотавра…