– Здесь я тибе не помогу, – подытожил Коста после короткой паузы.
– Здесь – нет, – кивнул Хаим, – а вот…
Встав, хозяин кабинета снял со шкафа увесистую папку, сдув с неё пыль.
– … здесь – могёшь!
Видя, что грек не спешит хвататься за каку, Хаим усмехнулся кривовато.
– Просто ситуацию описал, как есть, – пояснил он, – обстановку в нашей дружной стае товарищей. Кто там против кого дружит, поддруживает и альянсирует.
– Хм… – взвесив папку на ладони, Коста открыл её, обозначив начало помогания, и вопросительно уставился на иудейского морпеха.
– Одна большая политическая жопа, – ёмко охарактеризовал ситуацию иудей, – Не скажу, шо вовсе уж лишён политических амбиций, и если бы нашёлся кто-то сильно хороший и компетентный на моё место, я бы подвинулся. Вот те крест!
– Х-хе… – мотанул головой грек, давя усмешку.
– Рувим? – осклабился Хаим, – Тожи вспомнил?
– Он самый. Так шо, так-таки и подвинулся бы? – подначил друга грек, приподняв недоверчиво бровь.
– Без восторга и с нытьём, но таки да, – уверенно кивнул старый контрабандист, – В историю я уже немножечко вошёл, и могу входить дальше как первый командующий морской пехотой Иудеи, а могу – в морские перевозки и накопление капитала всерьёз, а не как сейчас. Так што гонор боролся бы в мине с жадностью, и жадность имела бы все шанцы!
– Хм… совсем не на кого оставить?
– А я о чём?! – Хаим развёл мосластыми руками, показав ненароком пропотелые подмышки старого френча, – В теории таки да, а на практике – одна сплошная политика выходит! Я таки понимаю за неё, но не до такой же степени, штоб сливать уже имеющиеся достижения в угоде политической конъюктуре!
– С доказательствами? – пожестчел лицом грек.
– А как же! – осклабился Хаим, похлопывая по папке, – Да не умствования старого мине, а доказательства за былое! Планы-то у них можит быть…
Он прервался, смачно харкнув в плевательницу.
– … хорошие, да беда в том, шо хорошесть и толковость их будет тока в том случае, когда и если они получат всю полноту власти. Ты мине понимаешь?
– Ага… распихать локтями конкурентов, а потом уже устроить светлое, в своём понимании, будущее? Та-ак… Иудея, как слабое звено?
– Потенциально – да, – закивал Хаим, отмахиваясь от мухи, норовящей усесться на потное лицо, и подвигая папку ближе к гостю, – Только распихивание будет вплоть до убийств, чему я совсем не удивлюсь, а планы их на прекрасное будущее прервутся британским десантом! Держусь пока на старом авторитете и одесских знакомствах. Но они, суки, тоже на авторитете, только што не нашем!
– Одесса-мама… – Коста прикусил губу, решительным жестом забирая папку, – ладно! Возьму на поглядеть, и если всё так…
– … не обижайся! – выставил ладони грек, – Ты можешь банально ошибаться, с этим-то согласен?
– Да, – нехотя выдавил Хаим, сдуваясь на скрипнувшем стуле.
– Если, – выделил Коста голосом, – ты не ошибаешься, будем помогать. Есть идеи и идейки, как поднять твой личный авторитет. А всё-таки, неужели так плохо? С Одессы чуть не половина здесь, и шо, тебе перестали узнавать в лицо и по авторитету?
– Да… – перекосился Хаим, как от лимона пополам с уксусом, – так-то посмотришь, вроде как вокруг свои да наши, а на деле всё сложней! С Европы всё больше не вдовы да сиротки приезжают, а либо представители серьёзных людей и общин, либо такая отморозь, шо хоть в почётные казаки принимай!
Выдохнув, он снова налил себе местного вина и подвинул греку бутылку.
– Так-то… – отпив чуть, продолжил иудей с усмешечкой, – наши-то, одесские, всё больше семейные, и как люди умные, чуть не в большинстве решили осесть в Дурбане. Так што… не в большинстве мы, совсем не. Если в мужчинах брать, то у европейцев перевес, и не самый слабый. Благо, у них единства нет, а так…
– … в Семэна Васильевича два раза уже стреляли, понимаешь? Даром што шериф всея Иудеи!
– Вот так-так… – откинулся Коста на спинку стула, – и ты молчал? И Семэн?
– Как-то стыдно было, – Хаим не поднимал глаза, – вроде как не справляемся.
– Боевые отряды? – деловито уточнил грек.
– Ну… так, – пожал плечами иудей, – если как бойцы, то не очень, а если как террористы, то каждый второй.
– А т ж Бога душу… – заругался Коста зло, выплёвывая слова и чернея лицом, – дебилы, блять! Вы! И не смотри так! Подумать не могли, шо те же Ротшильды могут иметь в Иудее свой козырный интерес?! И Фима, поц на премьерстве, расхорош! Шо мы, не помогли бы по старой памяти?! А то тухес какой-то, ей Богу! Делали войну однилюди, а их потом в сторонку отодвигать? Хуй там!