Ответом ему стала полная тишина.
— Ага, примерно так я и думал. Далее. Вы втроем пройдете специальную тренировку по поводу того, что вам можно будет говорить, а что нельзя. Думаю, Глинда с этим отлично справится. Считайте, что наказаны, и следующие три вечера проведете именно в ее компании.
Теперь девушки выглядели действительно напуганными, и это было очень даже хорошо.
— И наконец, мне бы хотелось узнать, кто из вас придумал план с подделкой моих документов.
Блейк даже не шелохнулась.
Янг сложила руки под грудью, с вызовом уставившись на него.
Взгляд Руби на мгновение скользнул в сторону Блейк, прежде чем уткнуться в пол.
— Отлично. Значит, это сделала все-таки Блейк.
— Проклятье, Руби…
— Можно было бы выдать тебе еще больше неразобранных документов, но полагаю, что нечто подобное окажется не таким уж и наказанием, раз ты начала использовать их в своих целях. Думаю, куда лучше будет вариант, когда тебе самой придется бороться с последствиями собственного проступка. Если ты внесла Романа в список гостей, то будешь за ним присматривать.
— ЧТО?! – завопила Блейк, прижав уши к голове. – Н-но…
— По-моему, это просто замечательная идея, – улыбнулась Глинда.
— Да? А вот мне так совсем не кажется. Почему за мной вообще необходимо присматривать? И если без этого никак не обойтись, то нельзя ли хотя бы подобрать на роль моего надзирателя какую-нибудь другую кандидатуру?
— За тобой нужно присматривать, потому что ты – это ты, и заниматься данным делом будет именно Блейк. Ваше… нет, не хочу использовать слово “свидание”. Ваше партнерство продлится в течение всего ужина. Ты, Блейк, станешь нести личную ответственность за любую выходку Романа.
— Это несправедливо!
— А жизнь вообще не слишком-то и справедливая штука.
— Он – преступник!
— Чисто технически ты – тоже.
— Я давным-давно покинула ряды Белого Клыка и полностью раскаялась в своем прошлом!
— А я говорил совсем не об этом, – покачал головой Жон, помахав у нее перед лицом подобранным с пола письмом. – Чтение чужой корреспонденции и подделка документов. Уверен, что подобные поступки являются самым настоящим преступлением. К тому же что-то я не вижу, чтобы ты испытывала хоть какие-то угрызения совести по данному поводу.
Взгляд Блейк метнулся сначала влево, затем вправо, но ни Руби, ни Янг совсем не торопились ни смотреть в ее сторону, ни предлагать взять на себя заботу о хорошем поведении Романа.
— Н-но… – пробормотала Блейк, поглядев на Романа, слегка побледнев и поспешив повернуться обратно к Жону. – Можно меня отчислить?
— Нет.
— Как насчет казни?..
— А вот это было уже очень обидно, – закатив глаза, проворчал Роман.
— Даже смерть не сумеет избавить тебя от данной обязанности, Блейк, – произнес Жон. – Уверен, что ты будешь замечательно смотреться в платье, которое идеально подойдет к костюму Романа. А ты как считаешь, Глинда?
— Я думаю, что это самая лучшая идея, которую я когда-либо слышала, – ответила она, скорее всего, просто потому, что подобное наказание одновременно затрагивало и Блейк, и Романа. – Но у нас имеется еще пара провинившихся студенток. Полагаю, что смогу за оставшееся время вбить в них некоторые манеры. Им предстоит очень многому научиться.
— Я и так умею есть, – пробормотала Янг.
— Правда? Может быть, даже знаете, какую из трех ложек следует использовать для каждого конкретного блюда? Или как правильно налить воду из графина гостю, чей костюм стоит дороже всего вашего дома?
— Эм…
— Не беспокойтесь, мисс Сяо-Лонг. Мое Проявление поможет вам очень быстро освоить эту науку.
— Чем тут вообще способно помочь ваше Проявление?
— Тем, что я буду швырять в вас различные столовые приборы, пока вы не усвоите назначение каждого из них, – зловеще улыбнулась Глинда. – Уверена, что пройдет не так уж и много времени, прежде чем я вобью это знание в ваши головы. А теперь идемте, девочки. Ваше наказание начинается прямо сейчас.
Янг с Блейк последовали за Глиндой с видом людей, которых вели на расстрел, в то время как Руби с мольбой уставилась на Жона. Тот слегка приподнял бровь и указал приглашением в сторону выхода, отправляя ее навстречу судьбе.
Оставшийся в кабинете Роман печально вздохнул.
— Ты можешь объяснить, почему наказываешь меня, хотя в произошедшем виноваты лишь они втроем? Что я вообще такого сделал, чтобы заслужить подобное к себе отношение?
Жон сердито уставился на него.
— Ты повесил мне на шею Нео.
Роман удивленно моргнул.
— Хм. Пожалуй, это даже в чем-то справедливо…
***
— Мы должны ударить прямо сейчас, пока имеется такая возможность!
— Ничего подобного мы делать не будем, – произнесла Сиенна, подавшись немного вперед. – Из-за твоей выходки репутация Белого Клыка и так серьезно пострадала. Мы напали на Академию Охотников, и теперь все считают нас монстрами.
— Именно! Они нас боятся!
— Ага. Боятся точно так же, как и Гриммов! Мы стали бешенным зверьем, которое следует уничтожать безо всякой жалости. А наша цель, Адам, состоит совсем не в этом, – сказала Сиенна, уставившись на этого щенка и желая сейчас лишь собственноручно разодрать ему горло.
К сожалению, подобный поступок в долгосрочной перспективе стал бы огромной ошибкой. Несмотря на всю свою глупость, Адам принес Белому Клыку немало “побед”. Разумеется, умные и проверенные бойцы понимали истинное положение дел, но тупая и впечатлительная молодежь видела во всем этом вовсе не вынесенный Белому Клыку смертный приговор, а нечто совсем иное.
Удар по Бикону, поражение Айронвуда, смерть директора Озпина…
Они повторяли пустые слова, как будто те хоть что-то могли изменить. Надувались от гордости так, словно подобная глупость была способна как-либо помочь делу Белого Клыка. Безмозглые идиоты уже призывали напасть на Хейвен и сжечь его дотла.
Честно говоря, Сиенна и сама не понимала, что случилось с Белым Клыком.
“Пополнение”, – подумала она. – “Наверняка всё дело в новых наборах. Неужели наши стандарты упали настолько низко? Мы сделали ставку на преданность общему делу, и в итоге у нас остались одни фанатики”.
Белый Клык превратился из слаженной и эффективной террористической организации в какое-то сборище психопатов, больше всего желавших истребить всех людей на планете. И еще хуже оказалось то, что очень многие идиоты действительно верили, будто подобный шаг им поможет. К ее немалому раздражению, именно Адам стал символом подобных дегенератов.
Его смерть привела бы к расколу и внутренней войне в рядах Белого Клыка, причем этот самоуверенный дебил всё прекрасно понимал.
— В особняке Шни защита будет гораздо лучше, чем в любом другом месте. Ты просто зря положишь бойцов.
— Тебе не хватает решительности, Сиенна? Или, может быть, нет веры в наш народ?
— Это тебе не хватает связи с реальным миром! – рявкнула она. – Или когда твоя драгоценная девица сбежала, то забрала у тебя последние мозги?
Посмотрев на нахмурившегося Адама, Сиенна расхохоталась.
— Жалкое зрелище. Пытаешься наказать весь мир за свои же собственные ошибки.
— Блейк не имеет к этому ни малейшего отношения.
— Блейк в последнее время имеет отношение к любому твоему поступку, Адам.
Честно говоря, его состояние лучше всего описывалось словом “одержимость”, и Сиенна могла лишь восхититься способностью Блейк столько времени мириться с ненормальностью Адама.
— Мое решение остается неизменным, – добавила она. – Члены Белого Клыка даже близко не подойдут к мероприятию Шни, иначе на нас откроют охоту и истребят всех до единого. Ты так горишь желанием принести войну в Менаджери?
— В последней войне мы победили.
— Расклад сил с тех пор серьезно изменился. Ты и сам отлично знаешь, Адам, что фавны сейчас немногочисленны и разрозненны.
— Из-за людей!
— Да! – взревела Сиенна. – Разумеется, из-за людей! Но данный факт никак не отменяет того, что мы имеем. Как и того, что произойдет, когда нами займутся новые враги, появившиеся из-за твоей уязвленной гордости.