— Так и есть. Но думаю, у Озмы тоже бывают подобные периоды.
— И да, и нет. Подобные периоды у него действительно бывают, но какое-нибудь дело находится всегда. Цель-то у Озмы не одна, и если основная внимания не требует, то ее место тут же занимает следующая. Потому человеческая жизнь и кажется со стороны настолько насыщенной. Ты зарабатываешь деньги, чтобы потратить их во время отпуска, и лишь только начинаешь чувствовать скуку, как пришедший счет за коммунальные услуги подстегивает желание заработать еще больше денег. Не говоря уже о таких событиях, как чей-нибудь день рождения, Фестиваль Вайтела или встреча с девушкой, в которую ты тут же влюбляешься. Вы встречаетесь и подумываете обзавестись собственным домом, чтобы жить там вместе. Список целей постоянно растет, так что всегда есть чем заняться.
Жон сделал небольшую паузу, а затем решил перейти к сути:
— Но задачи Озмы всегда серьезно отличались от желаний обычного человека. Ему было необходимо сдерживать тебя, планировать проведение Фестиваля Вайтела, руководить школой и всё прочее. А вот ощутить какую-либо скуку он попросту не успевал, потому что постоянно находилось дело, требовавшее его непосредственного внимания. Возможно, это не та жизнь, которую стоит называть нормальной, – признал очевидное Жон, – но каждый раз справляясь с очередной задачей, он испытывал небольшое удовлетворение. А поскольку подобных задач у него было гораздо больше, чем у тебя, такое времяпрепровождение помогало ему двигаться дальше.
— И мне теперь нужно построить Академию Злых Охотников? – спросила Салем.
— Можно и так, – улыбнулся Жон. – Звучит, конечно, глупо, да и вариант поинтереснее не слишком-то и сложно подыскать, но это всё равно гораздо лучше, чем ничего. Занятие ты себе точно найдешь – будешь нанимать злых преподавателей и проводить злые экзамены. Пусть пример тупой, но признай, что скучать тебе в данном случае вряд ли придется.
Салем вздохнула, но что-либо возражать ему совсем не спешила. Жон же невольно вспомнил где-то услышанное пожелание:
“Пусть сбудутся все твои мечты, кроме одной”.
Скорее всего, нечто подобное говорила ему мама. По крайней мере, это звучало очень на нее похоже. Наверняка она же и объяснила, что одна несбывшаяся мечта требовалась для того, чтобы продолжать быть счастливым и двигаться вперед.
Вероятно, Жон тогда не понял смысла высказывания, но ожидать чего-то иного от ребенка вряд ли стоило. В конце концов, у детей мечты заменяли здравый смысл. Но для бессмертных людей вроде Салем и Озпина они были гораздо важнее, чем для кого-либо другого.
— Ты упомянул два компонента моей проблемы, – напомнила Салем.
— Да, – кивнул Жон. – Если первая часть заключается в наличии у тебя лишь одной мечты, то вторая еще проще – ты приблизилась к ее исполнению и непроизвольно задумалась о том, что произойдет после этого. Если Озма окончательно умрет, то с чем тогда останешься ты, добившись его уничтожения?
— И с чем же я останусь? – поинтересовалась Салем.
— Не знаю. На подобный вопрос способна ответить только ты сама.
— А что насчет тебя? В чем заключаются твои мечты, Жон из рода Арков? Сколько их вообще?
— Слишком много, – рассмеялся он. – Я хотел стать Охотником, встретить красивую девушку, влюбиться и завести семью, заставить моих родных мной гордиться, доказать собственную силу, обрести славу… А потом я попал в Бикон, и к прежним задачам добавились новые: сделать так, чтобы о моей тайне никто не узнал, снять нагрузку с Глинды в благодарность за ее помощь, спасти Романа и Нео, остановить Синдер, защитить студентов. Что-то получилось, что-то – не очень, но ситуация опять изменилась, принеся очередные заботы: сохранить Бикон, присмотреть за детьми, сделать так, чтобы Озпин мной гордился… Я до сих пор всем этим занимаюсь, причем мысль о семье так никуда и не исчезла. К тому же мне хочется провести нормальный Фестиваль Вайтела, победить на нем Атлас и утереть нос самодовольному ублюдку Айронвуду.
Жон мечтательно улыбнулся, после чего продолжил:
— Подобные планы и цели тянут за собой множество дополнительных задач. Пережить экзамены, например, составить хороший отчет, восстановить пострадавшие части школы или нанять, наконец, врача, который не будет получать удовольствие, причиняя боль моим студентам.
— У тебя много дел, – закрыв глаза, сказала Салем. – И они наверняка оставляют очень мало свободного времени.
— Да уж, скучать мне точно не приходится.
— Должно быть, мое вторжение добавило тебе забот. Означает ли это, что я сделала твою жизнь еще более насыщенной?
— Наверное… – пробормотал Жон, и сам толком не понимая, как относиться к такого рода “развлечениям”. – Если ты победишь, то я погибну, но пока мне действительно не до скуки. Новых целей в мою жизнь тебе удалось внести немало. А если я все-таки останусь в живых, то смогу смело взглянуть в глаза отцу, точно зная, что он мной гордится.
— Глупый ребенок, – прошептала Салем. – Настоящие родители всегда гордятся своими детьми. Я помню, какие чувства испытывала, когда мои дочери произносили первые слова, начинали ползать, ходить или заводили друзей.
Она на секунду замолчала, явно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, а затем добавила:
— Твой отец и так тобой гордится. В этом можешь даже не сомневаться.
Жон ничего ей не ответил. Наверное, ему стоило что-нибудь сказать, но что он мог предложить существу, которое было в сотни раз старше него? Да и какими вообще обладал познаниями в области божественных проклятий и вечной жизни, чтобы делиться с Салем своей “мудростью” на этот счет?
— Я получила много пищи для размышлений, – произнесла она. – А теперь иди и помни, что ты никому не должен говорить об услышанном здесь.
Жон посмотрел на пустые бутылки.
— Тебе прислать еще вина? – спросил он.
— Разве психотерапевту можно намекать пациенту на то, что его проблемы следует решать при помощи алкоголя?
— Я и не говорил, что являюсь хорошим психотерапевтом. Кроме того, алкоголь – вовсе не решение. Мы оба это знаем. Но если он поможет тебе продержаться до того момента, как ты найдешь ответы на свои вопросы, то не вижу в его употреблении никакой проблемы. В конце концов, при переломе ноги человеку выдают костыль до тех пор, пока кости не срастутся, но из-за этого его никто не называет слабым.
Салем на некоторое время задумалась.
— Хорошо, – наконец сказала она. – Думаю, дополнительное вино мне не повредит…
***
— Р-разве ты не умеешь летать?
— Молчать, плебеи, – произнесла Синдер, откинувшись на спинку украденного из башни Салем кресла, которое четыре девчонки сейчас тащили по Землям Гриммов. – Королева не обязана ходить пешком, когда ее способны нести верные подданные. Считайте, что вам повезло. Но если желаете, то мы можем вернуться к моей предыдущей идее на ваш счет.
— В этом нет абсолютно никакой необходимости, Ваше Величество, – сказала Блейк. – Мы будем нести вас до тех пор, пока не достигнем зоны устойчивой связи с Вейлом, после чего Рейвен Брэнвен откроет портал к Янг.
— Ты в этом уверена? В последний раз она открывала портал, когда Сяо-Лонг грозила смертельная опасность. Пусть нечто подобное ниже меня, но я достаточно великодушна, чтобы не воротить нос от необходимости пытать ее, пока мать не ощутит агонию своей дочери через всю планету.
— Нет-нет, всё в порядке! – поспешила заявить Руби. – Нам нравится нести паланкин. Правда ведь, Янг?
— Ага. Мое любимое занятие…
— Вот видите, Ваше Величество? – сказала Блейк, посмотрев на Синдер. – Все счастливы. Почему бы вам не вернуться к планированию устройства вашего будущего государства, а дорожные проблемы не оставить на верных слуг? Мы сами отнесем вас домой.
— Хм… В чем-то ты права. Моей земле необходимо достойное название… нечто вдохновляющее – такое, которое увековечит мое имя. Как насчет “Королевство великой и ужасной Синдер Фолл”?
— Звучит немного… зловеще, Ваше Величество, – заметила Блейк.