- Суд выслушал доводы стороны защиты и обвинения, опросил свидетелей и обвиняемого, в связи с чем удаляется для вынесения приговора. Возобновление заседания назначить через полчаса, – услышал я твердый голос судьи, взметнувшего в воздух сноп искорок. В следующее мгновение он, не глядя ни на кого из сидящих за столом, быстро собрал документы, свои и протянутые им Серком с Лайджем, и покинул зал, не оглядываясь. Незнакомка, что привозила куб, ушла вслед за судьей, толкая перед собой стойку на колесах.
Так понимаю, теперь присутствующим волшебникам можно немного нарушать правила: зал зашумел. Часть магов тут же реактивно выскочила в коридор через дополнительную дверь рядом с занимаемыми ими рядами: это оказались новостные корреспонденты и они спешно покидали зал, чтобы, думается, подловить меня на выходе. Зрители загалдели, обмениваясь впечатлениями, и, еще не покинув зал, вслух, не стесняясь моего присутствия, рассуждали, какое мне вменят наказание. Кто-то назвал меня по имени и крикнул слова поддержки, зааплодировав; магу подхватили многие другие. Я в сердечном жесте приложил ладонь к груди, чуть наклонив голову в сторону чародеев, повернувшись к ним в своем кресле.
- Не волнуйтесь, всё идет лучшим образом, – кивнул мне Серк, вставая и быстро удаляясь в коридор, смешиваясь с толпой выходящих волшебников.
Это в его, обвинительном, понимании или по отношению к моей личности всё хорошо складывается?
- Серк знает, что говорит. У него не столько профессиональная, сколько личностная чуйка. Всё отлично, Константин, – подбодрил меня Лайдж, протянув ладонь для рукопожатия. Я пожал его руку, взволнованно вздохнув, и заозирался в поисках Милиана, но нигде его не увидел.
- Вам придется на время вновь пройти в комнату. Таковы правила, – добавил мой защитник. Я встал и в сопровождении пары конвоиров, стоявших по другую сторону зала, вышел в коридор.
Тут же меня оглушил гвалт голосов, гораздо громче, чем в зале заседания, взорвавшись этажом ниже. Через высокую балюстраду этажа, вынырнув головой из-за плеча служащего, я посмотрел вниз на галерейный ярус и увидел десятки магов, тыкающих в мою сторону каким-то местными, изнаночными, изобретениями, в которых периодически порхал огонек. Секунды спустя я узнал стремительно выскочившую из зала первее всех группу спецкоров, отряженных от инфоагенств освещать судебный процесс. Они уже желали заполучить мои комментарии, но я не хотел их давать, потому что был не готов. Ни сейчас, ни потом, никогда. Я вообще не был готов к суду над собой! Я не знал, когда на душе было паршивее: в день моего инициирования, в день последней драки с Морсусом или сейчас.
Гул голосов оставался позади и смолкал только лишь потому, что мы удалялись в противоположный конец здания. Вновь оказавшись в «камере», я прошел к окну и выглянул на улицу. И не ожидал увидеть столько магов под окнами. Обычные прохожие, не служащие при суде, не садовники и не привратники – простые горожане: кто шел сюда специально, зная о заседании, кто-то по пути на работу не смог пройти мимо, и все они ожидали вынесения приговора. Резонансный, я смотрю, процесс у вас тут, граждане! Судят супергероя, что надавал лещей вашему злейшему врагу. Ну, ладно, да, слишком пафосно и страшно громко сказано: никакой я не «супер» и наподдать самолично не успел – меня отправили в отключку. Благодарю Милиана, что тот вытащил нас обоих. Однако – на минуточку – без моего отвлекающего маневра с клоном могло ничего и не выйти.
Всё время до возобновления заседания я сидел, меняя позы, на подоконнике и изучал чародеев на улице. Очередное привычное рабочее утро магов всколыхнула новость о моем обвинении и, заинтригованные, понимая, что это момент, можно сказать, исторический и может не выпасть ничего подобного на их оставшиеся годы, толпились в саду и у ворот здания. Охрана никого не прогоняла, лишь указывала на соблюдение порядка (я это понимал по предупредительным жестам). Волшебники шептались кучками, переходили друг к дружке, стояли в сторонке и думали только об одном. Интересно, меня видно с улицы? Кто-то догадается посмотреть в угловое окно, а не прожигать взглядом центральные? А, впрочем, ладно, мне тоскливо и не до всеобщего внимания.
Боже, быстрее бы всё закончилось.
Дверь открылась. Я вскинул голову. В проеме показались Лайдж и один конвоир. Защитник молча указал мне в коридор. Я переложил трость из одной ладони в другую и, резко выдохнув, смело направился к выходу, несмотря на неизвестность, что ждала меня впереди.
Глава 4
- Во имя стабильности Провидения суд Амарада, рассмотрев дело инициированного мага Покровского Константина Анатольевича, землянина, постановил: назначить упомянутому инициированному наказание в виде одного месяца ограничения свободы и обязательных работ на тот же срок с отбыванием наказания в избранном учреждении категории «А». Направить инициированного осужденного на выполнение работ в течение трех суток со дня выбора учреждения отбывания наказания. На период отбывания наказания осужденный лишается магического артефакта и права колдовать. Первым днем для исчисления срока утверждения учреждения считается день вынесения настоящего постановления. На постановление может быть подана жалоба в течение трех суток.
Голос судьи, огласившего приговор, будто увеличился, расширился и поглотил собой всё пространство судебного зала. Слушающие, свидетели, Серк и Лайдж, а также я стояли при оглашении. Судья не успел дочитать последнее предложение приговора, как за спиной послышались крепкие, одобрительные хлопки: кто-то не забоялся, что на него наложат штраф за нарушение порядка.
Судебный акт зачитан. Папка с ним захлопнута. Кресла, стулья, скамьи скрипят из-за оживившихся магов. Новые и частые аплодисменты. Судья жмет руку Серку и Лайджу. Уверенно кивает мне. Я сухо сглатываю, отвечая слабым кивком, не разбирая слов, что мне сказали. Ухаюсь обратно в кресло, перебирая в руках трость.
Голова распухла. В ней смешалось всё. И страх, и облегчение, и волнение. И вроде гора с плеч свалилась. И вроде камень на душе.
С одной стороны, досадно, что лишают возможности применять волшебство: я уже привык колдовать, свыкся с этой особенностью магического мира, когда ступаю в его реальность! Но в то же время безумная радость, что не лишают насовсем, что память не сотрут и я буду помнить все колдовские чудеса.
Месяц ограничений. Месяц работ в каком-то назначенном учреждении. Но хотя бы не тюрьма. А вдруг эта упомянутая «А»-категория – и есть места не столь отдаленные? Вдруг я напрасно радуюсь и всё намного хуже? Но нет, не может этого быть – ведь в наказание дали такой маленький срок. Ведь не садят в тюрьму на тридцать жалких дней! Или же могут?
Незнакомка в красном подошла к судье, оба о чем-то зашептались. Дама с какой-то опаской поглядывала на меня. Серк, обогнув стол, подошел к Лайджу и звонко хлопнул его ладонь в рукопожатии, потрясая руку. Оба о чем-то быстро и задорно поговорили, затем выросли передо мной. Я поднял на них глаза, не вставая с кресла.
- Поздравляю, Константин. Всё в порядке. Как я и говорил. Знал с самого начала, что худого конца в этом деле не будет. У вас случай в целом простой и обычный. Свою роль сыграла, конечно, и ваша заслуга перед Амарадом, – произнес обвинитель. – А теперь сожалею, но вынужден попрощаться с вами. Дела, служба. Был рад знакомству, хоть и состоялось оно при весьма неожиданных для вас обстоятельствах. Для меня действительно честь познакомиться.
- Спасибо. Взаимно. Удачи вам. – Я нерадостно улыбнулся Серку, еще не переварив приговор, тяжело возвращаясь в реальность.
Серк кивнул и, перемигнувшись с Лайджем, отошел к судье и его собеседнице.
- Константин. Сперва поздравляю. – Мой защитник потряс сжатыми кулаками в знак успеха. – Приговор мягкий, сроки малые, но право обжаловать у вас в любом случае есть. Как и у обвинителя Серка есть возможность направить отзыв, где он может потребовать увеличить срок наказания. Поэтому нам надо подготовиться. Вы доверитесь мне?