- Вы понимаете, что насеще больше этим напугали и запутали? – выдавил Милиан, взглянув на хранителя. – И что это положение означает?
- Лично на практике не сталкивался. – Элт развел руками и подлетел к окну. – Сейчас энергия внутри перстня приручена, она не так опасна. Всё же лучше не находиться рядом. Особенно вам, Константин.
Хранитель многозначительно взглянул на меня. Я встал и молча переместился к дальнему столу, рухнув на стул возле него. Схватился за лицо и облокотился о столешницу, повесив голову.
- Что вы можете сделать, чтобы разорвать эту энергию Морсуса в перстне? Силу его Сознания? – проговорил я в ладони, не отнимая рук от лица.
- Мне нужно подумать, – коротко ответил Элт.
- Долго?
- С сегодняшнего дня этим и займусь.
Хранитель и Улло некоторое время молчали. Я больше не мог сидеть в тишине, которая давала плодотворную почву для размышлений о силе влияния Сознания на организм и, опустив руки, развернулся к магам, включив в голос явные нотки мольбы:
- Я не в состоянии работать. Поймите! После всего случившегося со мной, тогда и сейчас. Вы же сами видите, что происходит с перстнем. Сделайте хоть что-нибудь!
- Я обещаю, Константин: сделаю всё возможное, чтобы как можно раньше понять заточенную в перстень магию и разрешить вопрос. Но при этом вам самому следует быть осторожным.
- Почему нельзя в связи с чрезвычайными обстоятельствами прервать исполнение приговора и отправить меня домой до тех пор, пока тут с перстнем и Сознанием ничего не решится? – выстрелил я вопрос, надеясь на удачу.
- Наоборот, Константин. Этот случай – как раз повод, чтобы вы оставались в Амараде, – огорошил хранитель и не только меня: Улло посмотрел на него взглядом, словно Элт сейчас признался, что на самом деле он – заколдованный выживший Морсус.
Я почувствовал себя так, будто подо мной сломался стул и я жестко шлепнулся на пол, а пол тоже разверзся и я рухнул куда-то в глубину, которая сжимала и плющила по мере погружения.
- П-почему? – выдавил я.
- Если мои пока что, конечно, предположения, основанные на многовековом понимании магического агрегата, верны... то при разрушении пространственной связи, при разрыве реальностей, магической – Амарада и немагической – вашей, исчезнет и связь, установленная через элементную частицу. А именно – через Сознание. Заклятие-разведчик вселило в вас то, что хранилось в камне, и вы увидели нарисованные Сознанием видения. И при вашем возврате на родину окажетсяневозможным установить характер влияния и обмена энергетикой. Потому не выйдет найти путь избавления от этой, мягко говоря, неприятности навсегда.
Я уронил лицо на сложенные на столе руки. Вот жепопал. Почему это происходит именно со мной? На кой мне вообще эта магия, эти заклинания, этот злосчастный Континент и эта паршивая Изнанка? Почему пять месяцев назад меня выбрали в волшебники? Почему я согласился?
В ту ночь я долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок. Лупил глаза в темноту. Смотрел на ночное небо в окне за занавесками. Не засыпалось. Думалось. О многом думалось. О Лизе. Об Арише. О Танечке. О Сознании и перстне. Вспоминалось. Тот страшный для меня вечер, когда я встретился с Морсусом. Сперва один на один. Потом подоспел Милиан. Как мне в ногу шандарахнуло магией. Неосознанно растер ладонью раненое бедро, уже не беспокоившее.
Что и как много на самом деле я знаю о мире магии? Ровным счетом ничего. Так, какие-то общие и явно немногочисленные правила, доступные обывателю. А я ведь даже не профессиональный маг, у меня чародейство не в крови ни по какому колену. Так что́ я со своим уровнем знаний могу разрешить насчет перстня? Он, конечно, похож на те самые артефакты, описываемые фантастами, за которыми в равной степени охотятся книжные протагонисты и антагонисты.Такие предметы, порой совершенно обычные, бытовые, где кроется вселенское зло или мощная сила, которыми хотят овладеть и реализовать их потенциал в зависимости от помыслов искателей: либо править миром, либо сохранить от посягательств. Было бы очень смешно предположить, что перстень подпадает под категорию тех самых артефактов из фэнтези и фантастики: с его уничтожением или навечным заточением от людских глаз миру придет спокойствие. Или – не смешно?
Потрясающий план придумался в те долгие, бессонные минуты. Только нереализуемый по многим причинам. Добраться бы до Жилы, скинуть в нее перстень, чтобы она его сожрала, а затем сбежать к Улло и заставить его настроить контрабасный кейс на выход в мой дом. Вторая часть плана очень оптимистична и вселяет надежду. Но первая… Первая полна рисков и страхов длиной в девять жизней или больше.
Что же делать с перстнем? Невозможно ведь ничего не делать! Ну да, Элт и снаряженные им маги будут, конечно, думать. Но я-то, я-то не усну вместе с ними! Они будут решать, а я буду тревожиться. Они будут мыслить рационально, здраво, по-своему научно, а я буду на чувствах и эмоциях расписывать в мыслях планы истребления злого колдовства. Как бы хотелось надеяться, что после произошедшего днем с Элтом он сам одумается и прикажет заточить артефакт Морсуса на минус сотом этаже под хранилищем. Но тогдадостоверно о дальнейшей судьбе перстня я не узнаю.
Но всё-таки узнал. И попал в смертельно опасную ловушку.
Глава 12
Шла вторая неделя моего пребывания, заточения, отбывания наказания –называйте как хотите– в стенах архива Амарада. Несмотря на мои представления, что дни в «суперзале» будут убийственно унылыми и медленными, тянуться как кисель, они, однако, проходили быстро. Я по уши погружался в работу и занимал себя ею так, что приятно удивлялся, когда будто бы скоро наступало обеденное время, хотя казалось, что служебный день буквально только начался.
Я ни от кого не слышал известий о расследовании проникновения в хранилище нуара. Служащие не перешептывались, Элт не заговаривал. А я не спрашивал. Мучило, конечно, хотелось знать, как продвигаются поиски нарушителя, но по неизвестной мне самому причине не решался отозвать Элта в сторону и попросить его выложить хотя бы пару фактов. С одной стороны, меньше знаешь – крепче спишь. С другой, меньше знаешь – не засыпаешь, а выдумываешь свое и накручиваешь.
Один раз после обеда я возвращался за рабочее место и, едва войдя в зал, застыл на пороге, увидев будто снаряженных на дальнюю экспедицию магов. Четверо знакомых мне сотрудников хранилища стояли перед объемным темным боксом, держа в руках не менее объемные сумки. Рядом с волшебниками стоял Улло. С тремя из архивистов, молодой женщиной и двумя мужчинами постарше меня, я часто разговаривал в перерывах; хорошие собеседники оказались, приятные ребята.
- А в чем дело? – удивился я, поздоровался со служащими и приветственно кивнул Милиану. Мне не понравилось его выражение лица: какое-то страдальчески озабоченное.
- Вместе с сотрудниками музейно-архивного хранилища и своим Проводником вы направляетесь в Институт изучения магического эфира в столицу, – будто озвучивая приговор, огласил появившийся из-за стеллажей Элт в женском обличии.
- Для – чего? – уточнил я, сделав смысловое ударение.
- Для – изучения связи, что устанавливается между магическим и немагическим, – в тон ответила Элта.
Я не поверил ушам. Во-первых, потому, что столько дней меня не выпускали ни под каким предлогом за ворота хранилища, а теперь, ну пусть даже в режиме ограниченной версии, но всё же отправляют, наконец, за стены архива. Во-вторых, группа наша снаряжена на непонятное лично мне мероприятие: какое-то явно сложное, неоднозначное и с неизвестными для меня последствиями. Что конкретно будут делать ученые волшебники? В ходе своих экспериментов они мне не навредят? У кого я могу запросить гарантии безопасности? А больничный лист кто оплатит, если вдруг в ходе опытов со мной что-то не то сделают?