Я попятился и хотел бежать. Но темный маг протянул ко мне свои руки, которые невероятным образом эластично вытянулись, и пронзил меня ими насквозь. Я не успел ничего понять, лишь сдавленно вскрикнул. Затем последовал сильный толчок: Морсус резко наклонился своим корпусом вперед, словно наваливался на меня. Вместе с ним в этот же момент я повторил его движение. Через секунду он высвободил из меня свои руки. Они вновь были естественной длины. На мне не осталось никаких следов.
И тут пол подо мной буквально просел и исчез. Я падал. Сверху на меня летела расплавленная Жила – всё, что осталось от Морсуса.
Наверное, я так и не долетел. Потому что проснулся, распахнув глаза, вздрогнул, слишком резко вдохнув полной грудью. А спустя мгновение дернулся повторно, увидев над собой два склоненных силуэта. Не сразу распознал лица знакомых магов.
За окном стояла ночь или довольно поздний вечер. Под потолком витал огонек, неярким лунным сиянием озаряя погруженную во тьму комнату. Постель подо мной сбита и скомкана. Одеяло съехало в сторону. Меро одной рукой держал меня за запястье, прижав к нему холодный кулон, а второй смачивал мой лоб влажным полотенцем. Рядом стоял Милиан и тревожно вглядывался мне в лицо.
Пытаясь унять бьющееся в груди и ухающее в ушах сердце, я глубоко задышал, пытаясь отпустить мысли о странном, непонятном, неясном, неприятном сновидении. Оно что-то предрекает, объясняет, или это обычный кошмар?
Я молча переводил взгляд с Меро на Милиана, а те в свою очередь внимательно изучали меня.
- Ты весь взмок. Тебя лихорадило. Снился кошмар? – спросил Улло.
Я чувствовал, что майка на спине, подушка и наволочка подо мной горячие и влажные. Тело, казалось, горело, точно в летнюю жару и духоту. К шее прилипли намокшие волосы. Я слизнул языком капли пота с верхней губы.
- Уже лучше, – произнес я, поднял руку, требовательным движением выдрал полотенце из ладони лекаря и лежа обтер им лицо, шею и плечи.
- Как себя чувствуешь? – услышал я Милиана. В его тоне я разобрал нотки заботы и опасения.
- Как только может чувствовать себя человек, бывший на грани жизни и смерти, – выдохнул я в полотенце, прижав его к лицу и выдавливая холодную влагу. Опустил руку с полотенцем вдоль тела на кровать и, еще не до конца пробудившись от кошмара, посмотрел на Улло и Меро.
Лекарь убрал кулон в нагрудный карман, забрал полотенце и смочил его в тазу рядом на стуле. Милиан явно хотел что-то сказать, но не знал, как и что произнести: отблагодарить, извиниться, сообщить нейтральное, рассказать, чем закончилась схватка. Решился – выбрал последнее.
- Морсус побежден. Теперь окончательно и навсегда. Его перстень уничтожен.
Я закрыл и вновь открыл веки, показывая, что услышал и воспринял информацию. Немного поморщился, опираясь на до сих пор саднившую от раны ладонь, и медленно сел.
- Как Венди? – произнес я, повернув лицо к Милиану и подтягивая на себе одеяло. Проводник некоторое время изучающе смотрел на меня.
- В порядке. Всё хорошо. Она очень хотела увидеть тебя все эти дни.
Хорошо, что не давали ей этой возможности, тут же подумалось.
- Всё, что ты сделал… благодаря тебе… там… Ты вовсе не обязан был... – сумбурно заговорил Улло.
Милиан заметно волновался. Обычно он так ясно выражается, что слушать хочется как отца родного, а посмотрит порой, словно в это время курок на пистолете взводит и в тебя целится. Так, выходит, чтобы пробить его на сантименты, мне нужно делать вид, что умираю, а потом выживать? Ну так себе способ, конечно, до добра однажды не доведет. Да и вообще. Внес он этими словами нотку грусти, опять бередит воспоминания, такие тяжелые и тягостные для меня.
- Это был мой выбор, – отрезав, глухо выдавил я, отворачиваясь, не желая продолжать разговор дальше по этой линии.
Милиан понимающе кивнул и быстрыми движениями оправил помятую постель. Я взъерошил влажные волосы, решив, что не мешало бы освежиться. Утром надо воспользоваться статусом «по Карлсону» – «самым больным в мире человеком» – и заполучить доступ к ванной комнате, потому что больным всегда потакают. Не хочу, конечно, и не люблю болеть. Да и кто из взрослых любит? Однажды приехали мы с Лизой к Кристинке и Матусу в гости в Брно, так я с утра первого дня где-то талантливо сумел подхватить вирус да так все дни короткого отпуска и провалялся с температурой и слабостью, никуда не выходя из дома. А Лиза, в часы, не занятые уходом за мной, веселилась вместе с моей сестрой и ее мужем в то время, когда я сморкался в платок, пил противовирусные и разглядывал ртутный градусник, кутаясь в одеяло. Когда, наполовину выздоровевший, улетал с Лизой обратно в Москву, выяснилось, что заболел Матус, потом он заразил Кристину, а тогда еще малышу Яреку было хоть бы хны, видимо, обошла его стороной зараза. Все шишки, естественно, полетели на меня, что я плохо лечился, и сестре и зятю пришлось взять короткий больничный. Лиза по прилету в Москву, начав для профилактики пить действенные витамины, во-первых, вынудила меня ходить по квартире в медицинской маске и, во-вторых, спать, пока ни я, ни она полностью не оправимся, на диване, подальше от нее. Вот от Лизы вообще не ожидал такого! На этой почве мы даже немного поссорились и в итоге получилось так, как она и хотела: две ночи я спал на диване и был на супругу обижен. Лишь дни спустя от нее же и узнал, что это был такой особенный акт предохранения от иных потенциальных воздушно-капельных болячек: Лиза, уже носившая нашего первенца, но еще не рассказавшая об этом мне, слишком глубоко и серьезно (и по мне – несколько чудно́) ушла в заботливую охрану своего здоровья.
- Скажите Венди, что я в порядке. Даже если это не так, – произнес я.
Последовавшее и затянувшееся молчание со стороны Меро и Улло мне не понравилось. Ощущение, будто я сказал фразу между прочим и не по-настоящему, но выходило, словно реально что-то не так. Я посмотрел на магов взглядом, требующим честного и немедленно ответа.
- Что вы живы, это, безусловно, облегчение. Но также нужно понять, что за заклятие использовал Морсус в последний момент перед своим исчезновением, которое опробовал на вас, – осторожно признался врач, протягивая мне намоченное полотенце и взглядом приказывая лечь обратно.
Я опустился на кровать и расправил полотенце на лбу. В голове еще пульсировало.
- Но ты встанешь на ноги, – сказал Милиан.
Я смотрел на него, думая и не представляя, что с ним было, когда он тревожился за меня. Так много оставалось понять: что сотворил со мной Морсус, насколько это опасно для меня, выживу ли я после этого, как я очутился в квартире Кани, как меня доставили сюда, что сейчас будет с магическим миром, утихомирится ли наконец Жила… Не самые лучшие мысли для обдумывания на ночь глядя. Опять засосало под ложечкой. Страх смерти, даже когда кажется, что она отступила, еще витал над головой и сдавливал разум.
- Я введу лекарство, чтобы вы чувствовали себя лучше. – Меро прошел до стола, где оставил портфель, и стал в нем рыться.
- Я что, без ваших волшебных уколов сам уснуть не смогу? – недовольно процедил я и сразу извинился тем же тоном.
Как меня взбесила вся эта ситуация: от пережитого ужаса я превратился в тугой комок нервов, и мне хотелось только одного-единственного – оказаться рядом со своими девочками, крепко-крепко их обнимать и целовать, ни о чем больше не думая.
Воображая, как предстану перед Лизой и дочками после долгого отсутствия (хотя понимал, что время в Москве по взмаху волшебной палочки Улло для меня застыло, да вот только не застыло здесь), я задумчиво смотрел в одну точку перед собой, обволакиваемый теплыми представлениями о воссоединении с семьей. В этот момент медицинская игла вонзилась в вену на внутреннем локтевом сгибе. Тело вновь отяжелело, разум окутало что-то приятно теплое и воздушное. Я успел повернуть голову и посмотреть на Милиана. В следующий миг веки опустились. Надеюсь, нового кошмара не предвидится.
***
- Не так я себе представлял наш разговор, когда он очнется.