Но она не договорила, оставив фразу без завершения.
— Скажи что-нибудь, — зло сказала она, скрестив руки на груди.
— Я не буду тебе лгать, — ответил Люк, — просто чтобы подтвердить твои заблуждения. Твой прошлое — это твоё прошлое, а твоё настоящее — здесь и сейчас. Будущее — это то, что мы делаем.
— Мы? Ты сказал про моё прошлое и моё настоящее, так почему ты связан с будущим?
— Потому что сейчас мы вместе. Будущее может быть лучше, не таким, как прошлое.
— Я не хочу, чтобы ты был в моём будущем, Люк.
Он слегка скривил губы.
— Это не совсем то, что я имел в виду.
— Может быть, я вообще не хочу будущего.
Это встревожило его, и он не собирался это скрывать.
— Ари, не говори так. Пожалуйста. Траун хочет твоего счастья, а не твоей смерти, я говорил тебе. Я уверен.
— Почему я должна тебе верить?
— Не верь мне. Доверяй себе. Найди истину в своих чувствах. Ты просто не хочешь потерять его снова.
— Я ненавижу тебя, — прорычала Ари. — Ты пришёл из ниоткуда и думаешь, что понимаешь обо мне всё?
— Я не знаю, — спокойно возразил Люк. — Мне это не нужно. — Он предложил ей ещё горсть засахаренных фруктов, она взяла и так сжала в кулаке сушёный блумфрут, как будто хотела раздавить его насовсем.
— Тебе всё равно, что я тебя ненавижу, да?
Люк покачал головой и доел последние кусочки из пакета. Ответил:
— Да. Было бы проще, если бы ты меня не ненавидела. — Он не собирался противоречить ей. Он не думал, что она действительно его ненавидит, но споры не улучшили бы ситуацию.
— Моим отцом был Дарт Вейдер.
Ари подавилась блумфрутом. Люк передал ей свою полупустую флягу с водой, и она осушила её одним махом.
— Я не уверенна, что правильно тебя поняла.
— Моим отцом был Дарт Вейдер, — снова сказал Люк, слабо улыбаясь. — Это не общеизвестно. Мы с сестрой решили, что, поделившись этой информацией, мы потеряем больше, чем приобретём, поэтому знают лишь немногие.
— И ты мне это говоришь… — Она подняла бровь. — …Я могу тебя шантажировать?
Люк рассмеялся, долго и глубоко, расслабляясь.
— Должен ли я сейчас сказать что-то вроде «однажды имперец — всегда имперец?», — спросил он сквозь смех. — Нет, я доверяю тебе это не для того, чтобы ты могла меня шантажировать. Я говорю это, чтобы ты поняла, что я не ненавижу тебя. Я не ненавижу Трауна. Я не одобряю твоих действий, точно так же, как мне не нужно одобрять действия отца, чтобы любить его.
— Ты меня не любишь.
— Траун любит тебя. Я чувствовал эту любовь. Это было сильнее любой преданности, с которой я до этого сталкивался.
На мгновение, всего на мгновение Люк ощутил боль их утраты как никогда остро. В горле образовался комок, трудно было говорить. Он не скрывал этого.
— Мой отец тоже любил меня… Тебя определяет не то, что ты делала раньше, и я здесь не для того, чтобы судить тебя. Это не моя роль. Мы можем принять прошлое, но не определить им будущее. Я действительно хочу помочь тебе. — Люк сморгнул слёзы, тяжело вздохнул. — Поверь мне.
Суубатар зашелестел травой, и это был единственный звук, кроме шороха листьев над их головами и потрескивания угольков. Ари пошевелилась, оглянулась через плечо, чтобы проверить крепление, потом расслабила руки и села чуть прямее.
— Раньше я доверяла людям. Это ни к чему меня не привело. — Её глаза блеснули в угасающем пламени костра. — Потом я встретила Трауна. — Она посмотрела Люку в глаза, немного, будто бы вызывающе вздёрнув подбородок. — Я подумала, что я снова могу кому-то доверять.
— Ты была неправа?
Она закусила губу. Когда она говорила, слова, казалось, вырывались из неё с трудом. Люк ценил её усилия.
— После Крикпата… я думала, что он больше не будет мне доверять. Но он ценил то, что я могла сделать, как я действовала и что я могла ему дать. — Люк не знал об инциденте, о котором она говорила, и отметил, что должен расследовать это поздже, а сейчас не мешать её признанию. — Но всё было куда лучше. — Слабая улыбка. — Потом, после склада горючего… — Она помрачнела и сузила глаза, но всё равно продолжала говорить. — …После этого я подумала, что это конец. Он… угрожал мне. И я верила, что он…
— Навредит тебе? — Закончил Люк, когда она не смогла этого сделать. Он попытался представить, как кто-то, испытывающий к ней такую привязанность, может хотеть навредить ей. Он никогда не видел такой любви.
Она кивнула. Люк не ожидал большего, пытаясь осмыслить информацию в поисках подсказки, что ему делать дальше. Но она продолжила:
— Он возвращался… чтобы… «разобраться со мной». — Люк услышал эту цитату и почувствовал холод. — Когда повстанцы взяли верх. — Она пожала плечами, встречаясь с ним взглядом. — Ты сказал, что читал отчёты и знаешь, что произошло.
Люк не собирался заставлять её снова переживать освобождение Лотала, хотя ему было интересно, насколько его рассказ будет отличаться от официальных отчётов, и он кивнул.
— Да. — Он сделал паузу, и понимание приобрело форму. — Так вот почему ты ожидала угрозы? Когда ты узнала, что это Траун, ты думала, что он всё ещё хочет «разобраться с тобой»?
— Не знаю, — проворчала она. — Это ты с ним разговаривал.
— Ари. — Люк потянулся и ненадолго положил руку на её колено. — В его духе нет ни мести, ни наказания, ни чего-либо подобного. Это забота о тебе, преданность тебе, вот и всё. — Когда он говорил, всё вставало на свои места. — И я думаю, это ответ. На вопрос о том, что не закончено. — Она была смущена, но Люк теперь её понимал, и понимание становилось всё чётче. — Последним, что он сказал тебе, была угроза. — Ари сузила глаза, возможно, желая поспорить, но она ещё не видела всего. — Он сожалеет об этом, Ари, поэтому он не мог уйти, поэтому он пришёл к тебе.
— Из чувства вины?
— Сожаления. Это то, что в нём было. А потом он нашёл часть этой энергии в тебе, и поэтому остался, думая, что сможет сделать что-то лучше.
— Траун редко переоценивал свои возможности, — сказала она с нежностью в голосе.
— Но на этот раз он переоценил, — заметил Люк. — У него не было стратегии, он даже не знал, каковы его способности. Так он и остался.
— Он что-то планировал?
— Я думаю, — сказал Люк, — что, кажется, ожидание и было его планом. Ожидание, когда ты его почувствуешь, или простишь, или забудешь.
— И я не сделала ничего из этого, — прошептала она. Огонь почти угас, последние искры тлели, пепел уплывал в ночь. — Ничего из этого.
— Но теперь ты можешь, Ари. Ты можешь помочь ему двигаться дальше.
Она усмехнулась, и звук этот походил на щит от эмоций.
— Ваша Сила принимает имперские души?
Люк тоже усмехнулся.
— Имперцы и в загробной жизни предпочитают политику?
Смеясь, она издала стон и откинулась на траву, глядя на звёзды.
— Я поняла, Люк. Я поняла. — Вытянув руки над головой, она глубоко вздохнула. — Хорошо. Я хочу, чтобы он обрёл покой, а он не в покое, как мой подавленный ангел-хранитель или кто-то в этом роде. Так что же нам делать?
Люк почувствовал ощутимое облегчение, когда она снова приняла его, ему стало совсем легко. К счастью, часть обсуждения задачи была завершена, и довольный тем, что она использовала слово «мы», он легко ответил?
— Мы сделаем то, для чего он пришёл… дадим вам пообщаться.
========== Часть 6 ==========
— Твою мать, а как мы будем общаться, если он уже столько лет не может со мной разговаривать?
Это был хороший вопрос, и у Люка не было на него ответа… до этого дня. Он вытащил найденный им клочок тонкого флимпси, осторожно раскрыл его.