Джалаль, уже перенацеливший в этом направлении свое гаусс-ружье, увидел припавшего к земле и затаившегося в густой прибрежной траве метрах в тридцати пяти от платформы огромного зверя. Согласно генеральному идентификатору Лалонда, то был кроколев, равнинный хищник, наводивший страх даже на сайсов. Что не особенно удивляло, учитывая, что чудище достигало в длину почти четырех метров и весило полтонны. Песочная шкура почти сливалась с травой, так что увидеть зверя в оптическом диапазоне представлялось весьма затруднительным. Хорошо еще, что в инфракрасном он выделялся как сгусток пламени. Формой головы, зубастой пастью и крохотными, злобно горящими глазами кроколев несколько напоминал земную акулу.
Как только голубой индикатор прицела уловил цель, Джалаль выстрелил. Все пригнулись, Келли закрыла уши руками. Столб пурпурной плазмы и развороченной земли взметнулся вверх метров на двадцать, после чего вздулся оранжевым с черными прожилками сажи, постепенно оседающим и расплывающимся грибом. Грохот выстрела на время заглушил несшиеся им вдогонку с красного облака громовые раскаты.
Келли осторожно подняла голову.
– Сдается мне, ты в него попал, – устало промолвил Тео, глядя на образовавшуюся у самого берега глубокую воронку. Вокруг еще продолжала полыхать трава, но в выемку уже устремилась клокочущая вода.
– Они беспощадные убийцы, – возразил Джалаль.
– В связи с чем ты и выжег саванну в радиусе пяти километров, – фыркнула Ариадна.
– А ты справилась бы с этим лучше?
– Все, забудем! – оборвал их перепалку Реза. – У нас есть куда более важные причины для беспокойства.
– А ты и вправду веришь этому придурку? – спросила Ариадна, ткнув пальцем в Шона Уоллеса.
– Кое в чем, – ответил Реза, не желая пускаться в объяснения.
– И на том спасибо, мистер Мейлин, – промолвил Уоллес, глядя на образовавшийся кратер. – Прекрасный выстрел, мистер Джалаль. Я как гляну на этакого древнего крокольва, у меня мурашки по коже. Старина Люцифер был в ударе, когда творил этих зверюг.
– Заткнись! – оборвал его Реза. Один оптический сенсор, который он оставил наведенным на край облака, показывал выброшенное им потянувшееся вдоль реки тускло-красное щупальце. Марево расширялось слишком медленно и едва ли могло настигнуть платформу, однако сам этот факт служил наглядной демонстрацией того, что облако и его одержимые создатели следят за передвижением команды.
Открыв канал своего коммуникационного блока, Реза датавизировал туда последовательность распоряжений, и блок приступил к поиску на небосводе спутников связи. Два из пяти маяков, оставленных черноястребами на геостационарных орбитах, находились в доступном секторе. Блок направил к одному из них энергетический импульс с запросом о контакте с любым кораблем Терранса Смита. Компьютер спутника сообщил, что связь с кораблями отсутствует, но в его памяти сохранилось сообщение. Реза датавизировал свой личный код.
– Сообщение предназнечено только для команды Резы Мейлина, – прозвучал из коммуникационного блока голос Джошуа Калверта, – и я должен быть уверен, что никто другой не сможет его перехватить. Спутник запрограммирован так, что передаст его лишь надежным направленным лучом. Если в радиусе пятисот метров от вас обнаружится чужое устройство, способное осуществить прием информации, рекомендую не запрашивать доступа. Чтобы получить сообщение, введите имя того, кого я и Келли поминали в прошлом году.
Отметив про себя, что выброшенное облаком щупальце находится от них в паре километров, Реза повернулся к Шону Уоллесу.
– Может кто-нибудь из твоих приятелей перехватить луч?
– Ну, здесь, в саванне, есть поселения, но до ближайшего из них несколько миль. Это больше, чем пятьсот метров?
– Да, больше. Келли, назови, пожалуйста, имя.
– Ты, наверное, очень рад тому, что не оставил меня в Памьерс? – спросила она с ледяной улыбкой.
– Да, Реза, – рассмеялся Джалаль, – тут она тебя уела.
– Да, – процедил сквозь зубы Реза. – Я очень рад тому, что не оставил тебя в Памьерс. Имя?
Келли открыла канал к его коммуникационному блоку и датавизировала имя. Иона Салдана.
Несколько мгновений, пока спутник принимал код и передавал сигнал, блок молчал. Потом снова зазвучал тот же голос.
– Молодчина, Келли, все помнишь. Это хорошо, а вот у меня для тебя новости скверные: угнанные звездные корабли напали на нас и сейчас на орбите идет настоящее сражение. «Леди Мак» цела, хотя нас и потрепало. Прекрасный сюжетец, как раз для тебя. Я собираюсь совершить скачок на Мурор, там есть орбитальная станция эденистов. Надеюсь, нам удастся пристыковаться к ней и произвести ремонт. По нашим прикидкам на латание дыр уйдет пара дней, после чего мы вернемся за тобой, Келли, Резой и остальными. Заберем всех разом. К счастью, у тебя хватило ума воспользоваться моим советом и выбраться из-под этого треклятого облака. Продолжай двигаться и оставь свой коммуникационный блок настроенным на прием моего сообщения. И, если хочешь, чтобы мы смогли тебя подобрать, держись подальше от всего подозрительного и враждебного. Ну все, мы задраиваемся и готовимся к прыжку. Желаю удачи. Встретимся через два, самое большее через три дня.
Келли обхватила голову руками: один лишь звук его голоса взбодрил ее, как не смогло бы ничто другое. Он жив и оказался достаточно сообразительным, чтобы выйти из боя почти без урона. И он вернется за ними!
– Джошуа, ты просто чудо! – прошептала она, утирая слезы.
– Ваш парень, да? – спросил Шон Уоллес, ласково потрепав ее по плечу.
– Да, вроде того, – ответила Келли, шмыгая носом и уже деловито – утирая последнюю слезу.
– Мне показалось, что он славный малый.
– Так оно и есть.
Реза датавизировал содержание полученного сообщения на вторую платформу.
– Полностью согласен с Джошуа насчет того, что и от одержимых, и от облака надо держаться подальше, – добавил он от себя. – Миссия выполнена и теперь наша единственная задача состоит в том, чтобы остаться в живых и передать полученную информацию властям Конфедерации. Будем продолжать движение вверх по реке, к фермерам-тиратка и надеяться, что сумеем продержаться там до возвращения «Леди Макбет».
Причиной появления на Лалонде фермеров-тиратка стало не что иное, как куст ригар.
Изыскивая источник первоначального финансирования, КОЛ направил образцы автохтонной флоры Лалонда всем членам Конфедерации, что представляло собой обычную при организации подобных экспедиций попытку обеспечить исследованиям как можно более широкую поддержку. Киинты, как чаще всего и случалось, проектом не заинтересовались, а вот тиратка сочли мелкие ягоды ригара превосходным сырьем для приготовления изысканнейшего деликатеса. Из них выжимали сок, составлявший основу прохладительного напитка, или размалывали с сахаром для получения клейкой помадки. Переговорщики из КОЛ утверждали, что ригар стал тиратканским эквивалентом шоколада. Мысль о возможности культивировать ригар в широких масштабах настолько увлекла обычно замкнутых ксеноков, что они не только поддержали экспедицию, но и согласились на организацию совместной экспедиции с тем условием, что доля участия их торговой компании в КОЛ составит четыре процента. Этот факт имел немалое значение, поскольку со времени вступления в Конфедерацию, они присоединились к колонизационному проекту всего лишь в третий раз. Участие тиратка добавляло КОЛ респектабельности и при этом не приводило к конфликту интересов, поскольку на вкус человека ягоды ригара представляли собой нечто вроде маслянистого винограда.
Пять лет спустя, после того как первые корабли спустились с неба, чтобы заложить Даррингем, первая партия тиратканских поселенцев стала осваивать подножие горного массива, сделавшегося со временем южной границей бассейна Джулифф, региона, сплошь засаженного кустами ригара. Долгосрочными экономическими прогнозами КОЛ предусматривалось, что и тиратканские, и человеческие поселения будут распространяться все дальше от своих центров, пока зоны расселения обеих рас не сойдутся у общей границы. Предполагалось, что к тому времени трудности первоначального освоения останутся позади и процветающие колонии смогут вести взаимовыгодную торговлю. Однако этому предстояло случиться лишь в отдаленном будущем, пока же человеческие поселения, расположенные вдалеке от Даррингема, были такими же бедными, как Абердейл или Шустер, да и урожая тиратканских плантаций едва хватало, чтобы заполнить трюмы звездных кораблей, присылавшихся купцами на планету два раза в год. Соответственно и контакты между представителями двух народов были сведены к минимуму.