– Благославляю тебя, сын мой. Да поможет тебе Господь.
– Забирайтесь на это чертово судно, отец, и увозите детишек туда, где они будут в безопасности. Тео, продуй винты, очисти их от травы.
– Слушаюсь, босс, – Хорст еще карабкался на борт судна, когда наемник запустил двигатели рабочих винтов. Как только образовалась воздушная подушка, судно развернулось в узком ущелье и, набирая скорость, стало выбираться из оврага по каменистой осыпи.
Реза вместе с бойцами своей группы расположился на верхней кромке оврага. Тем временем рыцари стали выстраиваться в боевой порядок, который по форме напоминал клин.
– Выдвинуться вперед, – скомандовал Реза. Его переполнило какое-то странное ликование. – Теперь мы покажем вам, детоубийцы, что происходит, когда имеешь дело с настоящим врагом, который может дать отпор. Посмотрим, как вам это понравится.
Шесть наемников двинулись вперед в направлении ожидавших их рыцарей.
Потоки солнечного света и потоки ливня одновременно обрушились на судно, окружив его сказочным многоцветьем радуги. Облака разрушались, теряя свою сверхъестественную прочность. Теперь они вновь стали обычными дождевыми тучами.
Мелкие капли дождя хлестали по лицу Келли, которая вела судно, преодолевая сопротивление ветра и насыщенной влагой травы. Их то и дело подбрасывало вверх, точно шлюпку, которая плывет в бурном море.
– Сколько лет детям? – спросил Джошуа.
– Они еще маленькие. Большинству из них еще нет и десяти.
– Вероятно, Эшли придется сделать два рейса. Он может сначала взять детей, а потом вернуться за тобой и наемниками.
Она попыталась рассмеяться, но у нее получился лишь какой-то грубый, утробный кашель.
– Нет, Джошуа, будет только один рейс. Отряд Резы уже не вернется. Эшли заберет детей, меня и священника, если, конечно, космоплан сможет поднять такую массу людей.
– Келли, благодаря диете, которую ты соблюдаешь, у тебя отрицательная масса. Я скажу об этом Эшли.
У нее за спиной раздались первые выстрелы индукционных винтовок.
Стоя на расстоянии четырех метров друг от друга, Сивелл и Джалаль приняли на себя главный удар, который нанесло острие клина рыцарской конницы. Топот лошадей, галопом несущихся по саванне, заглушил даже завывание огненного шквала, которое все еще доносилось со стороны эпицентра взрыва.
– Я успею сделать сорок девять выстрелов, – сказал Джалаль.
– Командовать буду я, ты возьмешь на себя правый фланг.
– Ясно.
Опустив копья, рыцари пришпорили лошадей. Когда до первого рыцаря осталось сто двадцать метров, Сивелл открыл огонь из обеих индукционных винтовок крупного калибра, вставленных в локтевые гнезда. Подающие трубы быстро перезарядили оружие. Он выпустил в увенчанный плюмажем шлем рыцаря три фрагментационных патрона, а затем сделал еще один залп из двадцати пяти электронно-разрывных зарядов, которые легли перед левым флангом конницы.
Джалаль сделал примерно такое же количество выстрелов по правому флангу. Управляемые программой поиска цели, стволы его индукционных винтовок скользили вдоль линии наступающих, делая один залп за другим. Еще во время боя при Памьерсе стало ясно, что овладевшие способны защитить себя практически от любого оружия. Лишь прямое попадание электронно-разрывного заряда могло вывести их из строя. Джалаль перенес огонь на лошадей. Его выстрелы убивали лошадей, отрывали им ноги, замедляли их бег. Повсюду были видны вспышки разорвавшихся фрагментационных патронов. Рыцарей окутало облако дыма, вокруг них вздымались фонтаны земли, сверкали разряды статического электричества.
Из этой кучи людей и лошадей вырвались потоки белого огня. Сивелл и Джалаль отпрыгнули в сторону. К ним быстро приближались четыре рыцаря. Сивелл упал и покатился по земле – белый огонь попал ему в левую ногу. Его программа прицеливания взяла на мушку первого рыцаря. Одна из его винтовок промедлила с выстрелом, зато другая выпустила десять электронно-разрывных зарядов. И рыцарь, и его лошадь исчезли в мареве взбудораженных электронов. Клин рассыпался.
Оптические сенсоры Сивелла следили за другими рыцарями, которые уцелели во время первого боевого соприкосновения. За ними на вытоптанной траве осталось лежать несколько неподвижных тел. Его нейронные процессоры сами открыли огонь по рыцарям, которые возобновили атаку.
Он попытался встать, но нога его не послушалась. Одна из его винтовок полностью вышла из строя. Некоторые из сенсорных входов функционировали неустойчиво. Всадники атаковали его сразу с трех направлений. Его исправная винтовка уложила одного из них. Когда другой рыцарь прицелился копьем ему в голову, с острия древнего оружия слетел белый огонь.
В отчаянной попытке уклониться Сивелл покатился по земле. Перед тем как огонь ударил его в плечо, он успел бросить гранату, которая разорвалась под лошадью, высоко подбросив ее в воздух. Первым рухнуло животное, а рыцарь еще какое-то мгновение кувыркался в воздухе, но потом и он упал на землю, сломав себе кости. От лошади осталась лишь груда окровавленной плоти и еще пульсирующие внутренние органы. Восемь или девять сейсов тотчас облепили тушу, повторив контуры земного животного. Они прогрызли бока и задние ноги лошади, пожирали ее толстые вены.
Ни одна из винтовок Сивелла уже не работала. Открутив их, он, используя винтовки как костыли, попробовал встать. Дисплей медицинской программы пылал красным цветом, предупреждая об опасности. Совершенно не обращая на это внимания, Сивелл вытащил из кобуры термоиндукционный карабин. Упавший рыцарь поднимался на ноги, его раздавленные латы на глазах восстанавливали прежнюю форму. Пытаясь продолжить стрельбу с помощью пальца, он нажал на спусковой крючок. Это было примерно то же самое, что забивать гвоздь стальной балкой. Энергетические импульсы входили в латы, словно удары отбойного молотка. Они вновь сбили рыцаря с ног и продолжали пинать его уже на земле. Серебристый металл вспыхнул фиолетовым светом. Сорвав с пояса гранату, Сивелл бросил ее в рыцаря.
Угодившее ему прямо в спину копье раскололо ребра, а затем проткнуло легкие и пузырь с запасом насыщенной кислородом крови. Только после этого оно вышло у него из груди. Удар отшвырнул Сивелла на три метра. Он очень неудачно упал, и копье резко сдвинулось, что вызвало повреждения других внутренних органов.
Рыцарь, который поразил его копьем, спешился. Вытащив меч, он направился к искалеченному наемнику.
Сивеллу удалось приподняться, встав на колени. Его правая рука сжала копье, усиленные мышцы пальцев крепко сжались, сокрушая древко копья. Оно обломилось. Расколотый двадцатисантиметровый кусок древка остался в груди Сивелла. На траву хлынул поток крови.
– Не совсем удачно, друг мой, – сказал рыцарь и ударил мечом в короткую шею Сивелла.
Вытянув левую руку, он схватил рыцаря за плечо и притянул его поближе к себе. Рыцарь удивленно посмотрел на него. По металлу его доспехов пробежали молнии энергистических разрядов. Меч вошел по самую рукоять, но Сивелл широко открыл щель своего рта.
Рыцарь успел лишь крикнуть «Нет!», прежде чем силиконовые зубы Сивелла, аккуратно разрезав кольчугу, вонзились в его шею.
На северном горизонте столкнулись лазурь и рубин. Мягкие на вид, тонкие, словно шелк, цвета плавно надвигались друг на друга. Это было прекрасное зрелище для тех, кто мог наблюдать его издалека. Но сквозь расширявшуюся щель в дождевых тучах, над которыми летел космоплан, можно было увидеть лишь грязь и огонь.
Изменив геометрию крыльев, Эшли бросил космоплан в крутое пике сквозь насыщенные влагой тучи. Вода покрыла тонким слоем весь жемчужно-белый фюзеляж. Образы, передаваемые оптическим сенсором, стали расплывчатыми. Вскоре Эшли выровнял космоплан.
Он попал в затерянный мирок тьмы и нищеты. В его центре облака отражали губительное излучение воронки, омрачавшее землю мерцанием гибнущих атомов. Неистовый огонь, распространяясь во все стороны, полностью испепелил саванну. Смерчи, опустошившие выжженную дотла землю, повсюду разбрасывали сажу и пепел, покрывая омертвевшую траву грязной коркой тлеющих углей.