– Мой Байрон, – произнесла вслух новое прозвище, – мой Байрон. Принц моего сердца. Наследник моей любви…
Слова, как ледяные скалы, – готовые разлиться от малейшей искры и затопить до смерти… Я могу видеть ветер вокруг него – воздух почему-то белеет и белеет… И вот уже затягивается мутной пеленой влажная от моря его фотография… Всего лишь поэтика и дождь по глазам, моя платоническая любовь, кипящая новой силой в танце диско.
Под портретом стройными печатными буквами 12 шрифта Times New Roman следует сообщение: «Хватит смотреть на него! Он мой! Мой тигренок, мой котенок, он мой любимый малыш». Подпись: «Kate Martinez». Это, конечно, сварливая девчонка с накрашенными глазами, браслетами выше локтей и … его фотографией на дневнике.
– Убери свою мартышку, – говорят одноклассники. И она, гордая, одна и против всех; она первая залезла на этот сайт… Может быть, ее даже надолго хватит. Хотя вряд ли. В конце концов, она повешается на шею какому-нибудь уроду из новой компании. Всегда так бывает! Всегда!.. Я очень ненавижу ее – честное слово. Я знаю, что должна ее ненавидеть. Но на душе спокойно, легко до слез, оттого что никакой жены Мартинеса на свете не существует.
Анне пришлось пересесть ко мне, потому что кто-то пришел печатать – и компьютеров не хватало. Она восхищалась изображением на моем мониторе, а эту дурацкую надпись под фотографией даже не заметила – слишком мелочно. Мигель для Анны – нечто абсолютное, совершенно устоявшееся; то, без чего меня сложно представить, будто он – мое внутреннее качество (правда, не знаю – положительное или отрицательное). Она воспринимает его как данность и будущность нашей общей жизни; он неотделим не только от меня, но и от нее, нас двоих – весьма интимной компании; он – между нами, но не из-за соперничества, а благодаря негласному соглашению. Она просто приняла его – самого лучшего парня ее самой лучшей девушке, приняла без ревности и с известным самопожертвованием. Я расценила это как доказательство любви, причем очень серьезной. Она ведь могла совсем по-другому отреагировать на необходимость делить меня с кем-то, – но сказала следующее: «Я чувствую твое сердце… и то, что оно стало больше, когда появился Мигель. Наше платоническое чувство – хоть и вынужденное, потому что ограниченно обстоятельствами – возвело нас на вершину ангельских симпатий, и поэтому ты со своей жизнью – моя драгоценность. Как я могу не приветствовать в тебе лучших качеств? Ты доверила мне свою любовь – а она мне понравилась… Я решила, что отдам тебя только ему – и если когда-нибудь споткнешься на тернистом пути, я помогу – пусть даже жестоко, колотя в запертую дверь…» Это звучало глухо, словно сквозь сон, как чьи-то слова у изголовья – и будто часть необходимого обряда. Не знаю, где еще на земле искать лучших людей – я настолько состоялась в своей двусторонней потребности любить. Между нами тихая вода, скользкая лодочка, две протянутые ладони – и плыть хочется к звездам… и жить. Жить! – даже если она ослепнет от атрофии зрительного нерва, даже если он поседеет. Жить и знать, что не напрасно душа поет – уже одно это чудесно… Так и улетит – с памятью о лицах, с песней о главном… А тело – что оно? Бросьте в землю да полейте. Может быть, белые цветы вырастут…
– Он мне нравится. Ужасно нравится. Но я отдам тебя, когда абсолютно уверюсь, что он будет хорошо с тобой обращаться…
Галерея моя зависла, следующая картинка не спешила подвергнуться восхищению – что ж, явление не очень редкое… Мы свернули эту страницу, и Анна открыла свой сайт. Опять вылезли на глаза фотографии Скутера и Джордана Шелли.
– Послушай, наконец, песню, – сказала малышка и вручила мне оба наушника. Так я погрузилась в чью-то чужую грезу – к сожалению, не было информации о том, кто является автором трека – сам исполнитель или нет. Голос у него немного хриплый, но совершенно мальчишеский; он, наверное, еще маленький, лет восемнадцати. Не могу сказать, что мелодия «Бурного дня» действительно бурная, но зато – изменчивая, одна из тех, которые строятся неясно и так же туманно оседают в голове: первый куплет переходит в рефрен, потом еще в один рефрен, а потом в припев со словами из первого куплета. Он пел о любви, но не страдающей душой, а желающей… Когда песня закончилась, она еще несколько секунд держалась в памяти и бесследно ушла, оставив приятное духовное тепло.
– Очень обидно получается, когда у певца одна композиция отличная, а остальные – дрянь. Очень часто так бывает – и разберись, кого слушать!
– Может быть, у Джордана Шелли все песни будут хорошие?