Мы сидели в кафе. Чай стыл, но Макс не замечал ничего вокруг.
– У тебя талант, – твердил он. – У тебя большие способности к теннису!
Я только посмеивалась да ела уже его половину пряника.
– Чем ты еще занимаешься? Танцами? А гимнастику делаешь?
– Конечно! Я по утрам всегда встаю как деревянная.
– Тебе следует взяться за гантели, чтобы разрабатывать плечи.
– Могу здорово накачаться…
– Это уже не твоя проблема, а твоего партнера, которому ты со всей дури вмажешь в лоб воланчик…
Я не переношу громких звуков, а тут кто-то хохочет и хохочет прямо в лицо – и понятно, что я попалась и сама перед собой позорюсь. Как же это глупо – годами страдать из-за тенниса и вдруг научиться играть за две недели. Всегда ли так могло быть или пришла подходящая пора? Неужели 10 лет назад успех достался бы с той же легкостью? Может быть, это было изначально заложено как личная характеристика – только я не знала, хоть и догадывалась? Пусть теннис и не моя судьба, не моя заветная цель, без которой уже и жизнь не мила, но он – звено в последовательности моих смыслов. Я всегда хотела, чтобы на этой земле у меня было движение, а не местоположение – дорога с тропинками внутрь личности и вдоль мира; путь, яркий, насыщенный, со множеством дел, увлечений, достижений. Мне нужно было чувство гордости за себя – даже не слава, потому что она все больше становится аморальной. Столько планов я стремилась уложить в один срок, будто моя жизнь насчитывала всего несколько лет. Но от спешки много начинаний рассыпалось, как кубики, под неумелыми детскими руками. Наверное, поэтому я так рано почувствовала себя старой и несостоявшейся. Успехи мои остались односторонними, зацикленными, а что-то оборвалось, причем крайне глупо, и начинать это снова уже поздно, потому что выросла да потеряла гибкость или единственную возможность. Я, например, очень громко пела и в 5 лет изъявила желание поступить в музыкальную школу. Что из этого вышло? Меня поставили перед круглой тетей в круглых очках, сидящей за пианино, которая велела мне воспроизвести на высокой ноте всего два слова «два кота». Я ужасно постеснялась, даже была возмущена немножко, упорно молчала и думала о том, как она сама не понимает, что приличный человек не будет петь такой вздор! Серьезного ребенка вывели в коридор, а родителям доложили о полном отсутствии слуха и голоса… Это все равно, если получить в аттестат старую тройку по математике за первый класс и потом постоянно не набирать величины проходного балла в университет. Кому докажешь, что складывать и вычитать числа до десяти уже давно научился… Так и приходится расплачиваться за старые грехи, ошибки, детскую непредусмотрительность.
А мне теперь бросили под ноги растерзанный теннис, чтобы я еще лучше осознала, чего лишена была долгие годы, пока душа просила да отпросила. Пережитая мечта – это труп, и все происходящее потом происходит не в свое время, все это уже больно, горько и обидно. Так же и любовь у слишком верных людей отгорает в суррогат. А казалось, наверное – катится прямой дорожкой да в рай… Я десять лет пыталась завоевать сердце белокурого Ноэля – и стоило мне влюбиться в другого, как появляется блондин с добрыми серыми глазами! Даже не знаю, плакать или смеяться…
… – С такой-то меткостью тебе пора переводиться в тир.
– Не слишком ли часто я перевожусь?
– Это неудачная шутка, потому что неактуальная. Я тебя сам не отпущу. Но разве в той прежней жизни не казался тебе уместным… ветер перемен?
И вдруг его ладонь легла на мои пальцы… Словно взрыв…, новый удар в спину… Знаменитая песня Scorpions с подобным названием предстала передо мной до последней ноты: жестокая и ласковая – и хочется реветь, как от взгляда на великое… Я почувствовала, что попала не в свое кино. Мир какой-то вертится-вертится вокруг: люди, события, предписанные чувства – а мне как поступить? Я не учила этой роли; если мне и предлагали что-то подобное, то уже давно получили отказ. «Wind of change» – слишком известный хит, чтобы вновь, как в первый раз, поразить своей душераздирающей властью… И для меня все новое – всего лишь хорошо забытое старое…