— Мне не понять этого, пока не увижу собственными глазами, — тихо прошептала и скривилась, когда на одном из фото увидела парней в невообразимых костюмах, покрытых блёстками, — Жестоко. Я так и ослепнуть могу.
— Потому я и связалась со своими старыми друзьями, а потом решила выйти на связь с тобой. Если я или моё агентство вмешается в это дело напрямую, меня могу депортировать. И тогда…
— Здесь тебя посадят за решетку в этот же момент, чтобы избавиться, Эн.
Я понимала, что другого выхода кроме как согласиться и помочь Энджеле у меня нет. У нее двое детей и девочка, которую она воспитывает, как свою. Более того, я вижу и слышу даже в её голосе насколько она напугана.
— Скажи что мне нужно сделать? — тихо спросила и расслышала, как Эн выдохнула.
— На данный момент Тиен нанял частного детектива, который работает на тот же департамент, который признал эти случаи доведением. Но по-факту никто никого искать не будет, а ситуация в агентстве только накаляется, как и в обществе. Многие агентства просто разрывают контракты с артистами, которые попали в зону риска. Никто не работает с ними. Для своих мы наняли психологов, но и они не помогают, потому что артисты напуганы, а фанаты сутками бомбят в наши двери, чтобы мы подтвердили, что наши парни и девочки в порядке.
— Слушай! Это точно артисты? Или у вас там культ? — я хохотнула, на что Эн убито отрезала.
— Культ, Тереза. Самый настоящий культ, и потому это настолько опасно. Никто не знает, чем это всё может закончиться.
Я открыла ещё одно окно, и вошла в систему департамента, ввела код безопасности и просканировала через тач-пад на "маке" отпечаток своего пальца. Ноутбук тут же вошёл в систему и я связалась с Джоном.
— Эн, я перехожу на другой канал, не отключайся! — переключила вкладки, и ввела короткий шифр, чтобы поставить блок и зайти на собственный компьютер в офисе.
— Джон! Ты в офисе?
— Опять твои штучки, Тери. Говорил, что для этого есть простые сотовые. Позвонить не могла?
Я хохотнула и продолжила:
— Не могла, потому что разговор не должен писаться. У меня просьба, Джон.
— Какая?
— Помоги взять отпуск на несколько месяцев?
— Ты всё-таки решилась? Я рад что ты понимаешь…
— У меня ПСТС, Джон. И это не просто отпуск. Я еду лечиться, и не хочу чтобы об этом кто-то знал, кроме тебя. Поэтому прошу, поговори с полковником Адамсом. Ты единственный, кто убедит его дать мне не меньше трёх месяцев.
— Так много?
— Именно столько я смогу находиться, как турист в Корее, и не привлечь к своей проблеме внимание, Джон.
Хотя я понимала, что доверять всем и каждому такое нельзя, но Джон был мне дорог, и я надеялась, что он не станет лезть в мои дела и распространять слухи.
— Я знал, Тереза. С первых месяцев после твоего возвращения я знал, что с тобой что-то не так, но надеялся. Я очень хотел ошибаться, но видел твое состояние ещё тогда.
Продолжая смотреть на монитор, все попытки привести свои мысли в порядок были тщетны. Мной одолевал страх. Боязнь того, что потеряю место, которым могла гордиться и жизнь, к которой привыкла.
— Я сделаю всё возможное. Завтра в управлении встретимся и обсудим это, Тери.
— Спасибо, Джон, — мой голос напоминал глухой и лишенный эмоций.
— Я всегда буду на твоей стороне, Тереза. Что бы не произошло.
Так ничего и не ответив, я нажала дважды на тач-пад и свернула окна, открыв чат, в котором разговаривала с Энджи.
— Готовь мои документы, Эн. Я высылаю тебе всё необходимое, но у меня будут условия.
— Какие? — спокойно спросила Энджела и я ответила:
— Никто не должен знать о моей личности. Ни моего имени, ни моей национальности, мало того я буду скрывать лицо. Никаких кошерных квартир и громких встреч. Я лечу туда, как турист, и у нас всего три месяца. Больше времени у меня нет.
— Я тебя поняла. Всё будет сделано. Спасибо, Тери.
Окно свернулось и связь исчезла. Экран потух через несколько минут, на протяжении которых я неотрывно смотрела на фото парней. Четверо корейцев, которые стояли на красной дорожке и улыбались репортёрам. Внешне безупречные. Ни одного изъяна ни на лице, ни во внешнем виде. Манерность и харизматичность, уверенный взгляд и ровная осанка.