— Ну, ты везучая, Малая. Это ж Сережа Кинг, самый в центре деловой. На толкучке коттоном фарцует.
Еще раз Ленка потом видела Сережу Кинга на дискотеке, когда приезжал один, как Валера Строган, базарить, наверное, о каких-то делах. Не танцевал. И в другой раз, стоял у стены, вместе с незнакомыми взрослыми парнями, а их девочки, тонкие, с пышно кудрявыми головами, самозабвенно изгибались у самой эстрады, поднимая руки и смеясь. Потанцевали и после исчезли, все вместе. Натаха тогда сказала — в кабак, наверное, поехали, они тут редко бывают, они больше по кабакам.
— И что ты ему сказала? — спросила Оля, плотнее запахивая плащик.
Тут, в тихом углу ветра не было, но все равно прохладно, и сидят уже долго, съели почти весь кулек купленных по дороге конфет.
— А Петя уехал. Прикинь.
— Малая, не виляй. Колись, ты ему рассказала, что ли? Про эти свои деньги, про лекарства.
— Нет. Да нет же! Он мне сам…
— Как это?
Рыбкины глаза неотступно следили за выражением лица, и Ленка вздохнула. Ну, почему она Оле никогда не умеет соврать. Вот Семки бывает, они брешут, по мелочи, чтоб та не обижалась, если им нужно без нее побыть и что-то решить секретное. А друг другу — никогда.
И рассказывая, снова оказалась там, в захламленной фотолаборатории, где на старой продавленной тахте сидел Сережа Кинг в кожаной курточке «сильвер», их еще называли в народе радикулитками, потому что короткие совсем, до талии. И в синих новых джинсах «монтана», дорогущих как чорти что. Ну да, как раз сто восемьдесят рублей такие джинсы и стоили на толкучке, на краю городского рынка, где рядом с бетонным парапетом над речкой стояли парни с пакетами, курили, переговариваясь, а между ними бродили покупатели, вступая в негромкие беседы.
Сережа сидел и ждал, что она ответит. И Ленка немного сиплым голосом тогда сказала снова:
— Я пришла к Пете. Дело у меня.
Кинг улыбнулся.
— Петя уехал, Леночек. Теперь тут Шошана резиденция. И все петины дела перешли к нему.
Протягивая руку к полке, зацепил пакет из грубой красноватой бумаги. И пристально глядя на Ленку, тряхнул, чтоб изнутри поползли глянцевые фотографии. Ленка, прикусывая губу, подняла лицо, чтоб не видеть, если они вдруг посыплются и там, на них… То, о чем Петя говорил тогда. Предлагал. И вот она прибежала, держа в голове сказанное им «никто и не поймет, что это ты на снимках».
— Угу, — удовлетворенно кивнул Кинг, закрывая пакет и кладя его на тахту, — понял. Сколько бабок обещал?
— Каких бабок? — растерялась Ленка.
— Заплатить сколько хотел?
Она молчала, краснея, веки щипало от растерянных подступающих слез. Плечом ощущала жадное любопытство Шошана, который притих у стола. И Сережа снова, вроде бы, понял. Легко поднял сильное тело, поддернул за широкий ремень джинсы.
— Пойдем, курочка, провожу до остановки. Или с нами поедешь? На машине?
— Серый, нам же еще… — недовольно подал голос Шошанчик.
Но Ленка, поспешно вскакивая, перебила:
— Я на автобус.
Они вышли в неяркое солнце. Шли мимо клумбы, полной умирающих роз, к полуоткрытой железной калитке. А потом парковой дорожкой под старыми высокими деревьями. Сережа, держа в карманах руки, ступал уверенно и мягко, и Ленка знала — смотрит на нее сверху. На половине дороги, когда впереди из-за деревьев выступил облезлый угол старой остановки, сказал:
— Ну? Так сколько нужно-то?
— Двести, — ответила она и тут же поправилась, — сто девяносто.
— Ого.
Ленка опустила голову, глядя на свои колени и внизу мерно мелькающие носки сапожек.
— Зачем? — поинтересовался Кинг.
Но она промолчала.
— Ясно. Сикрит информейшн. Нот фор ми.
— Фо эниван, — мрачно поправила Ленка.
— Ого, — улыбаясь, удивился Кинг, — какие мы умненькие девочки.
— Да. Я умненькая и развитая девочка, — согласилась Ленка, — это не я так, это обо мне так.
Сережа поддал ногой пупырчатый мячик маклюры, тот прыгнул, укатываясь с тротуара.
— Петя наш, хоть и инвалид, но большой лох, хотя по идее, в одном месте убыло, а другом должно добавиться. И если что-то обещал, то все херня, Еленик. Мечтал да. Втихаря где-то что-то спрашивал. Девок хотел снимать, и бабки на этом сделать. А может и не хотел бабок, а просто на голых девочек сам полюбоваться. Понимаешь? Так что никаких денег ты бы с него не получила.