— Пойдем, подброшу. А то растеряете свои сокровища.
На обочине ждал, тарахтя двигателем, ярко-синий жигуленок, весь в хромовых цацках. И за рулем маячил кто-то неузнанный. Пока девочки медлили, Кинг уже отошел, унося сумку. Засмеялся, оглядываясь и блестя крупными ровными зубами:
— Не боитесь, не украду. Мы все равно сейчас к базару едем.
В машине было тепло, негромко чирикало радио, водитель повернулся, свешивая руку с золотым перстнем-печаткой и осматривая скованно сидящих девочек.
— Это Димон, знакомьтесь. Шошанчика брателло. Ты помнишь Шошана, Леник? Фотограф.
Ленка кивнула.
— Вы особо в окна не мелькайте, — распорядился Кинг, вольно усаживаясь и глядя в окно на плывущие мимо стволы тополей, — не надо, чтоб вас в этой тачке видели. Ну, как дела, Леник-Оленик? Все сложилось хорошо?
— Да, — сказала Ленка. Слова про окна ей не слишком понравились, но куда деваться, уже сели, уже едут.
— И отлично. Экие вы обе беляночки. Как летние бабочки!
Он смеялся, поворачиваясь и любуясь. Димон смотрел в зеркало заднего вида, кивал, соглашаясь и скаля неровные зубы под тонкой ниткой серых усов. Был он похож на брата, но не такой толстый, хотя руки на баранке — пухлые, как пирожки, и шея в распахнутом вороте нейлоновой куртки садится складками, когда опускает голову. Ленке не понравился масляный взгляд его серых, как волосы и усы, глазок. И отвечать Кингу было вовсе нелегко, под этим масляным взглядом и настороженным вниманием едущей рядом Оли. У первой пятиэтажки она с облегчением замахала рукой:
— Тут вот. Не надо к дому, спасибо!
— Сидите, — распорядился Кинг, — у «серединки» тогда высажу.
— Так ты зайдешь, Серый? — спросил непонятное Димон, но Кинг махнул рукой, останавливая.
— Сиди, сейчас я барышням помогу.
Выгрузив сумку, авоську и рулончик паласика, Кинг поймал Ленкину руку, склонился, целуя и щекоча короткими усами. Отпустил и рассмеялся, когда Оля резво отпрыгнула, пряча свою руку за спину.
— Бегите. Оленик, позвони. Я буду ждать. Номер помнишь?
— Да, — сипло ответила Ленка.
Кинг покивал, глядя тепло и спокойно.
— Ты его там не раздавай никому. Да? Не нужно.
— Да что я, маленькая совсем.
Ленка сердито поправила сумку и пошла следом за Олей. Через десяток шагов оглянулась. Машина все так же стояла на углу, рядом с «серединкой». И Кинг все так же стоял, сунув руки в карманы кожаной куртки. Смотрел вслед. Ленка поежилась, кивнула еще раз, на всякий случай. И пошла быстрее. Она не видела другого — у лавочки следующего дома, скрытая путаницей кустов гибискуса, стояла Викочка Семки, пристально через ветки глядя то на Сережу Кинга, рядом с лакированным синим автомобилем. То на Ленку, со скинутым капюшоном и копнищей светлых волос, поднимаемых ледяным ветром.
А потом девочки сидели в темном зале, на последнем ряду, шептались, невнимательно следя за прыжками, драками, танцами и снова прыжками горячих индийских героев и их пышных смуглых возлюбленных. Рыбка, наклоняя бутылку, укладывала горлышко на краешек пластмассовой чашки и лила сухое вино.
— Наощупь, — шепнула Ленка ей в ухо, и Рыбка заржала, плеская на грязный пол.
Фильм все шел и шел, никак не кончался, и девочки утомились даже издеваться над сюжетом, чем они обычно увлеченно занимались, для чего и ходили смотреть индийские фильмы. И Ленка, замотав чашечку в платок и спрятав ее в сумку, призвала Рыбку к ответу.
— У меня жопа уже закаменела. Ты вообще чего меня притащила сюда?
— Поговорить. А на улице ж холодно.
— Так говори, — удивилась Ленка.
— Так орут же, — логично возразила Оля.
Ленка закатила глаза. Разумеется. А то что в индийском кино все время или орут или поют, этого Оля, конечно, не знала.
— О, — сказала Рыбка, — о! Пошли в кафетерий. Пока кино, там пусто же. Соку треснем. И расскажу.
А в Ленкином доме на пятом этаже у окна сидела Викочка, смотрела в черное стекло. Думала. И сильно обижалась. Она отказалась пойти в кино, когда Оля позвонила ей от Ленки. Потому что обидно. Пока она тут бегает за Валерой, который от нее шифруется, и который без перерыва звонит своей девушке, которая, осталась, откуда он там приехал-то… Эти две типа подруги катаются по городу на машине! С крутым Серегой Кингом. И конечно, Викочку не позвали. Семки можно позвать на индийское кино за сорок копеек. А кататься на жигуле с деловым пацаном, конечно, нет. Не заслужила. Мордой не вышла, значит.
В маленьком кафетерии кинотеатра было исключительно неуютно и серо, так, что Ленке казалось всякий раз, специально, что ли, так задумано, но зачем? Почему такие голые столы с серыми пластиковыми столешницами, и стулья с черными тонкими ногами, которые противно скрежещут по серому полу. Почему стоят они в середине серого зальчика, со всех сторон открытого, к двум лесенкам в пяток плоских ступеней, чтоб из зальчика сразу выходить в коридоры к кинозалам — голубому и розовому. Это они назывались так, а на деле тоже были в основном серыми со скучной на стене намалеванной полосой указанного цвета.