Яфетидологи, разбушевавшиеся особенно за последнее время, монополизировали все советское языковедение («мы претендуем на всю область лингвистики», – говорили они). Ряд известных языковедов (Эндзелин, Виноградов, Фрейман, Петерсон, Булаховский, Ачарян и др.), не перестававших обогащать советское языковедение своими трудами, они пытались – иногда и не без успеха – отстранить от дела. Были забыты или игнорировались замечательные труды Фортунатова, Шахматова, Бодуэна де Куртенэ и других, создавших мировую славу нашей науке. Вне досягаемости яфетидологов остались лишь единичные языковеды в отдельных республиках и только в Грузии – почти целый коллектив лингвистов.
Яфетидологи оставляли втуне колоссальное лингвистическое наследие сравнительного языковедения, как будто наследником всего ценного, созданного в прошлом, является кто-нибудь, кроме нас. А между тем старая лингвистика (и зарубежная, и отечественная) имеет огромные и для нашей работы полезные достижения.
Отказ советского языковедения от полезного наследства – вместе с указанными выше обстоятельствами – сыграл сугубо отрицательную роль. От всего этого пострадало наше языковедение, пострадали школа и все наше языковое строительство.
Традиции хороших русских грамматик прекратились. Пришлось принять особые меры для поднятия грамотности в школах всех ступеней. Стабильной хорошей грамматики русского языка не было до 1938 года, а появилась она под редакцией проф. Л.В. Щербы с портретом акад. Марра рядом с портретами столпов русской грамматической мысли (Ломоносова, Востокова, Буслаева, Потебни и Шахматова). А акад. Марр не имел никакого отношения к разработке грамматики русского языка, кроме отрицательного.
Представляется странным, когда мы читаем у проф. Чикобава: «Борьбе за создание материалистической лингвистики посвящено немало работ акад. Н.Я. Марра». Можно подумать, что у Марра имеется ряд работ по обоснованию материалистической лингвистики. А на самом деле он редко когда, почти с начала 20-х годов, писал работу, всецело посвященную последовательному развитию одной какой-нибудь идеи. Часто заглавие статьи Марра не соответствует ее содержанию, и отдельные высказывания не связаны друг с другом.
К вредной деятельности яфетидологов прибавились и наши серьезные ошибки, вскрытые в замечательной статье товарища Сталина; главная из них заключается в том, что мы, вслед за акад. Марром, принимали язык за надстройку и даже считали бесспорной заслугой Марра перед советской лингвистикой постановку им проблемы о надстроечном характере языка. Глубоко убедительно разъяснение, что «смешивать язык с надстройкой – значит допустить серьезную ошибку» (И. Сталин). Нашей ошибкой было также и то, что в доказательствах неклассовости языка мы не исходили из факта, что «…везде на всех этапах развития язык, как средство общения людей в обществе, был общим и единым для общества, равно обслуживающим членов общества независимо от социального положения» (И. Сталин).
Наши колебания в вопросе о классовом характере языка тоже не могли не способствовать застою нашей науки. Только теперь, после разъяснения, что «…люди, отдельные социальные группы, классы далеко не безразличны к языку» и что «язык и законы его развития можно понять лишь в том случае, если он изучается в неразрывной связи с историей общества, с историей народа, которому принадлежит изучаемый язык и который является творцом и носителем этого языка» (И. Сталин), – стало ясным, почему в разных языках и в разные периоды их развития создается видимость, что язык может быть классовым.
Разъяснения товарища Сталина проливают новый свет и на другие кардинальные вопросы науки о языке, остававшиеся доныне неясными. Тем самым наша наука получила непоколебимую опору для своего развития путем разработки на языковом материале гениальных мыслей товарища Сталина.
Советские языковеды призваны найти пути поднятия советского языковедения на более высокую ступень, на высоту, достойную сталинской эпохи, – подобно другим областям советской науки и техники. Застой в советском языковедении – это трудности его роста, но не упадка.
В чем заключается особый характер наших трудностей и как они могут быть преодолены? К сожалению, приходится отметить, что эти трудности и способы их преодоления были представлены, до выступления И.В. Сталина, в дискуссионных статьях слабо и кое-что даже в неправильном освещении – как «противниками» марровского учения о языке, так и, особенно, его «заступниками»; а это не могло способствовать преодолению трудностей.